Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В конце июня 1911 г. на китайском отделении состоялись переводные экзамены. Членам экзаменационной комиссии, среди которых, за исключением преподавателя и учителя-практиканта, не имелось специалистов по китайскому языку, была предоставлена возможность следить по русским переводам (и частью в транскрипции) за правильностью передачи соответствующих китайских текстов, задаваемых в разбивку по указанию комиссии. Затем экзаменаторы задавали русские фразы общего и военного характера для устного и письменного перевода на китайский язык. Экзаменационная комиссия под председательством окружного генерал-квартирмейстера пришла к выводу, что пройденный материал усвоен слушателями весьма основательно. Слушатели не только не затруднялись в переводах и пересказах прочитанного, но и достаточно свободно делали перевод с русского на китайский язык и обратный перевод простейших тем общего и военного содержания, хорошо усвоили иероглифическое письмо. Комиссия признала, что для столь короткого срока обучения результаты экзамена следует считать вполне удовлетворительными [1363]. Начальник штаба Туркестанского военного округа по результатам экзаменов объявил благодарность преподавателям и слушателям.

Экзамен также показал, что для полной теоретической и частью практической готовности при столь же интенсивных занятиях слушателям необходимо, как и предполагалось ранее, пройти в школе еще один учебный год. Ввиду сокращенного учебного года было принято решение сократить слушателям летние каникулы. После месячного отдыха (с 1 июля по 1 августа) на китайском отделении возобновились занятия, которые целиком были посвящены практике разговорного языка. Занятия заключались в чтении и пересказе текстов из хрестоматии разговорного китайского языка, составленной профессором П. П. Шмидтом. В течение месяца было пройдено почти все учебное пособие (30 страниц китайского текста). 1 сентября 1911 г. начались занятия со слушателями по программе второго года обучения.

В июле 1911 г. вновь возник вопрос о финансировании курса китайского языка. Штаб Туркестанского военного округа испрашивал у ГУГШ отпуск 2000 руб. на финансирование второго учебного года и 9360 руб. на командирование офицеров, которым предстояло закончить в 1912 г. двухлетний теоретический курс, в годичную зарубежную языковую стажировку [1364]. Азиатская часть Главного штаба уведомила, что представление об отпуске 2000 руб. внесено в Военный Совет, но на отпуск средств для китайского отделения в будущем нельзя рассчитывать. Одновременно рекомендовалось вновь обсудить, «не представляется ли соответственным установить изучение китайского языка в Кульджинской школе переводчиков и толмачей, где имеется уже готовая организация, долголетний опыт и благоприятные условия для изучения китайского языка» [1365]. Таким образом, Азиатская часть Главного штаба самоустранялась от участия в дальнейшей судьбе китайского отделения, перекладывая на штаб Туркестанского военного округа решение этого вопроса. Пресловутой «экономией от казны» можно объяснить и настойчивое желание Азиатской части задвинуть подготовку офицеров-китаистов в Кульджу, несмотря на энергичные протесты руководства Туркестанского военного округа, вполне информированного о реальном положении дел в Кульджинской школе переводчиков. Это настойчивое «сватание» Кульджи со стороны Азиатской части продолжалось вплоть до начала Первой мировой войны.

Позиция, занятая Азиатской частью, ставила под вопрос перспективу существования китайского отделения, которое было создано при прямом участии и поддержке командующего войсками Туркестанского военного округа А. В. Самсонова. Это вынудило Самсонова обратиться к военному министру с рапортом и попытаться решить вопрос о придании китайскому отделению официального статуса [1366].

«События последних лет, – писал А. В. Самсонов, – в Китае [1367]и в Западной его провинции [1368], в частности, заставляют обратить на этот фронт особенное внимание и немедленно принять меры к солидной постановке здесь дела разведки. <���…> представляется весьма серьезным вопрос о подготовке кадров личного состава разведочной сети здесь, при наличии какового только и возможна продуктивность и непрерывность разведки; от отсутствия последней и страдает дело в настоящее время. Органом, подготавливающим офицеров-разведчиков в Ташкенте, должна быть подготовительная школа восточных языков при штабе округа. К сожалению, в ее курс Главным штабом не был включен китайский язык. Пробел этот пополнен мною с помощью временной меры, которую необходимо сделать постоянной: организацией осенью 1910 года при школе особого китайского отделения. <���…> Это соображение пользы дела вынуждает меня просить распоряжения <���…> о том, чтобы организованное в Ташкенте дело подготовки разведчиков, предназначенных на Западно-Китайский фронт, ныне находящееся на полном ходу, не было обречено на гибель (для чего необходим спешный отпуск обещанных Главным штабом 2000 руб.), и чтобы было обеспечено существование его в будущем (для чего представляется необходимым внести в ежегодную смету как этой суммы 2000 руб. на теоретическое обучение, так и 9360 руб. на заграничные командировки)» [1369].