Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Следует заметить, что Омску в период между русско-японской и Первой мировой войнами так и не удалось стать крупным военно-востоковедным центром. В отличие от других азиатских военных округов здесь не велась подготовка военно-востоковедных кадров, отсутствовали значительные коллективы военных востоковедов, достаточно скромной была специализированная периодическая печать по вопросам изучения сопредельных территорий Монголии и Западного Китая.

Такая ситуация во многом была обусловлена позицией, которую занимало руководство Военного министерства, Генерального и Главного штабов при оценке стратегической важности округа в системе обороны Дальнего Востока и Сибири. Омский военный округ, являясь приграничным, тем не менее не был в состоянии самостоятельно решать задачи стратегического характера. Противостоящая силам округа группировка китайских войск по своему составу, численности и боевым возможностям не могла создать серьезной угрозы безопасности русских границ в зоне ответственности округа. По этой причине Омский военный округ из всех азиатских военных округов имел наименьшую группировку войск и, соответственно, располагал наименьшим боевым потенциалом. В системе русского военного планирования в Азии округ как бы оказался на стыке двух основных стратегических направлений – среднеазиатского и дальневосточного, выполняя роль стратегического резерва. Эта специфика округа, безусловно, в полной мере учитывалась Генеральным и Главным штабами при определении приоритетов в развитии военного востоковедения в азиатских военных округах.

Первые попытки организации в Заамурском округе пограничной стражи изучения восточных языков восходят к 1901 г., когда штабом округа было сделано представление правлению КВЖД о необходимости иметь в войсках округа специалистов по китайскому и японскому языкам. В конце 1903 г. правление КВЖД издало постановление, согласно которому ежегодно (начиная с 1904 г.) округу выделялось 10 000 руб. на выдачу премий офицерам и нижним чинам за изучение китайского языка и на расходы по командированию офицеров в Восточный институт во Владивостоке [951]. Этим же постановлением для офицеров и чиновников вводились программы по двум степеням знания китайского языка с тем условием, что выдержавшие испытание по 1-й степени получали премию в 500 руб. и право бесплатно заниматься у преподавателя китайского языка, а выдержавшие по 2-й степени получали премию в 1000 руб. и право на обучение в Восточном институте [952]. Школы для изучения офицерами китайского языка разрешалось иметь в Харбине или каком-либо другом крупном пункте на линии железной дороги.

Для нижних чинов округа было предложено составить программу с учетом нескольких степеней знания китайского языка, в соответствии с которыми определялся размер денежной премии [953]. Размер максимальной премии для нижних чинов составлял 75 руб. и в порядке убывания доходил до 5 руб. С целью беспристрастного определения степени владения нижними чинами китайским языком производство экзаменов было изъято из ведения ЗОПС и передано в ведение Пекинскому отделу правления КВЖД. Учебные программы по китайскому языку для всех чинов ЗОПС также устанавливались по согласованию этого отдела с начальником округа. В 1904 г. эти правила были распространены на офицеров и нижних чинов округа, изучавших японский язык.

По состоянию на 1906 г. в результате установленной системы изучения восточных языков в ЗОПС имелись четверо офицеров, сдавших экзамены по установленной программе: один проходил обучение на офицерском отделении Восточного института (поручик А. Н. Титов), двое находились на шестимесячной языковой стажировке в Пекине (поручики Г. Н. Шидловский-Хилькевич и А. Ф. Лашкевич) и один был прикомандирован к штабу ЗОПС для занятия с преподавателем китайского языка и для заведования офицерскими практическими курсами японского и китайского языков (поручик С.-С. В. Сохачевский) [954]. Кроме того, как отмечал начальник ЗОПС генерал-лейтенант Н. М. Чичагов, в округе имелось «несколько офицеров, которые изучили язык настолько, что могут уже несколько понимать разговор и более или менее объясняться по-китайски, но требованиям испытательной программы еще не удовлетворяют. Японский язык изучен только одним офицером, который, выдержав при Восточном институте испытание в его знании, командирован туда осенью текущего [1906] года» [955]. По донесению начальника округа, «на вызов мой офицеров, желающих изучать какой-либо из восточных языков, отозвалось 70 офицеров из состава округа, т. е. 14 % наличного числа офицеров. Факт этот, свидетельствуя о сознательном отношении офицеров к нуждам армии, требует живого отношения к себе и самой широкой поддержки» [956].