Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Одновременно командующий войсками округа предлагал заменить в Омском кадетском корпусе преподавание французского и немецкого языков на китайский и японский языки. Свою просьбу он мотивировал тем, что «в Сибири для изучения новых языков обстановка крайне неблагоприятная; нет подходящих учителей, мальчики в корпус поступают без всякой домашней подготовки, и языки в корпусе усваиваются нетвердо; вследствие этого, а также по обстоятельствам времени наиболее полезным для военного дела было бы начать обучение кадет Омского корпуса не европейским, а китайскому и японскому языкам, обязав молодых людей по окончании военных училищ некоторой выслугой в войсках Западной Сибири за полученное в Омском корпусе воспитание» [947].

Предложение генерала от кавалерии Е. О. Шмита о желательности введения в учебную программу Омского кадетского корпуса китайского и японского языков не имело четкого обоснования и, оставляя вне рассмотрения целый ряд принципиальных вопросов, лишь обозначило проблему. Между тем практическая реализация такого проекта входила в серьезное противоречие с законодательной и нормативной базой, на которой в то время была основана вся система русских военно-учебных заведений. Вполне осознавая этот момент, командующий войсками пытался заручиться поддержкой Великого князя Константина Константиновича, генерал-инспектора военно-учебных заведений.

Отдельный курс восточных языков в Омском кадетском корпусе неизбежно потребовал бы пересмотра Общего положения о кадетских корпусах в части единой учебной программы. Кроме того, для выпускников возникли бы значительные трудности для дальнейшей учебы в военных училищах и академиях ввиду того, что их учебные программы предусматривали изучение немецкого и французского языков. Знания этих языков требовали и вступительные экзамены военных академий, а также военно-востоковедных учебных заведений. Предложение генерала от кавалерии Е. О. Шмита фактически реанимировало систему подготовки специалистов по восточным языкам, которая существовала в Омске, Оренбурге и Новочеркасске до 1870-х гг., – систему, признанную устаревшей и неэффективной. В условиях нерегламентированности дальнейшей служебной деятельности выпускников, введение курса восточных языков в учебную программу Омского кадетского корпуса привело бы к тем же самым проблемам, с которыми столкнулись выпускники восточных отделений военных гимназий и прогимназий почти полвека тому назад.

Единственным преимуществом такого курса в Омском кадетском корпусе могло бы быть то обстоятельство, что многие выпускники корпуса, особенно из казачьего сословия, стремились остаться на службе в Западной Сибири и, соответственно, могли образовать собой некий кадр специалистов по восточным языкам.

Руководство Омского военного округа также предпринимало попытки убедить ГУГШ в необходимости иметь при штабе округа офицеров-востоковедов со знанием китайского языка. В конце декабря 1909 г. начальник штаба Омского военного округа представил в ГУГШ рапорт с обоснованием потребности штаба округа в офицерах со знанием китайского языка [948]. Генерал-лейтенант Тихменев отмечал, что штаб округа ведет разведку во вверенном ему районе Западного Китая, где преобладает китайское, тюркское и ойратское население. Исходя из задач разведки, штабу округа требовались минимум два офицера-китаиста: один для зарубежной разведки непосредственно в Западном Китае, другой – для обработки материалов в штабе округа. При невозможности иметь двух высказывалось пожелание иметь одного офицера, но хорошо подготовленного к работе с китайской центральной и синьцзянской прессой и с письменными документами. В качестве кандидатов для занятия таких должностей начальник штаба округа рекомендовал прикомандировать к разведывательному отделению штаба 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка сотника И. В. Дорофеева, хорошо знакомого с местными условиями Синьцзяна [949], и знающего китайский язык 2-го Сибирского казачьего полка подъесаула А. Ф. Васильева.

Предложения командующего Омского военного округа об открытии офицерских курсов китайского языка не встретили поддержки в Главном штабе, где в это время завершались работы по подготовке нового Положения об изучении офицерами восточных языков. В июле 1911 г. штаб Омского военного округа был уведомлен Азиатской частью Главного штаба, что разрабатываемое новое Положение предусматривает подготовку офицеров, знающих китайский язык, только для двух военных округов – Приамурского и Иркутского и что в будущем офицеры-китаисты могут переводиться на службу и в Омский военный округ [950]. В связи с этим Главный штаб указал, что по смете Военного министерства «не представляется решительно никакой возможности» для финансирования языкового курса в Омске и что для этого могут быть использованы только «местные средства» по примеру того, как это делалось в Ташкенте. Таким образом, проект создания офицерских курсов восточных языков в Омске был окончательно свернут.