Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В конце 1907 г. в адрес курсов языка индустани прозвучала первая серьезная критика, которая, имея под собой различные поводы, то затихая, то вновь обостряясь, продолжалась в течение нескольких лет. Начало этой истории положила передовая статья в журнале «Разведчик» [505] Разведчик. 1907. № 984. С. 727–728. . Она, несомненно, принадлежала перу компетентного военного специалиста и поднимала вопрос о неудовлетворительной постановке в русской армии дела изучения офицерами восточных языков. В отношении курсов языка индустани в Ташкенте, в частности, отмечалось: «Доподлинно известно, что само возникновение этих курсов обязано совершенно случайному модному веянию, вопреки здравому пониманию наших действительных пограничных потребностей; не говоря уже про то, что нашим разведчикам необходимо прежде изучения Индии изучить еще Афганистан, забыли совершенно, что при помощи “индустане” можно в Индии собирать только базарные сведения – все равно как если бы английский разведчик, приехавший в Русский Туркестан, хотел бы узнать что-нибудь о русских войсках и положении этой окраины, зная лишь один сартовский язык [506] Мнения о нецелесообразности изучения в Туркестанском военном округе языка индустани высказывались и ранее. В 1904 г. в газете «Туркестанские ведомости» появилась статья, в которой утверждалось, что, по отзывам самой индо-британской прессы, в Индии изучение языка индустани признавалось «не особенно практичным» и что персидский язык имел значительно большую практическую ценность. Автор статьи отмечал, что настала пора «поставить на очередь вопрос об изучении действительно нужных нам чужих наречий». См.: Разумная поспешность // Туркестанские ведомости. 1904. № 165. Подпись: Н. Л. Статья заставила И. Д. Ягелло обратиться в редакцию газеты с письмом. В нем он отметил, что никогда не встречал мнений индо-британской прессы о бесполезности языка индустани, который являлся в Британской Индии вторым (после английского) государственным языком, и что на персидском языке говорило лишь 0,2 проц. городского населения трех провинций Северной Индии. См.: Ягелло И. Д. Письмо в редакцию // Туркестанские ведомости. 1904. № 168. Примечательно, что уже спустя два года И. Д. Ягелло (совместно с Л. Г. Корниловым) в упомянутой нами выше записке о преобразовании курсов языка индустани указывал совершенно обратное и выступал за то, чтобы сделать персидский язык основным в программе курсов. . Но у нас, как известно, патриотизм собственного прихода ставится превыше всяких общих соображений государственной потребности, поэтому курсы “индустане” под крылышком туркестанского начальства продолжают существовать и поныне, совершенно независимо от конечной цели практического приложения языка» [507] Разведчик. 1907. № 984. С. 728. .

Статья в «Разведчике» вызвала крайне негативную реакцию в Ташкенте. В начале января 1908 г. в газете «Туркестанские ведомости» была опубликована статья, которая опровергала критику курсов языка индустани [508] Восточник. Курсы восточных языков // Туркестанские ведомости. 1908. № 1. . Статья публиковалась под подписью «Восточник», однако сам стиль ее и отличное знакомство с вопросом позволяют указать на подполковника И. Д. Ягелло как на наиболее вероятного автора. В статье были подробно рассмотрены все основные претензии к курсам, указано на основное их отличие от офицерских курсов восточных языков при Первом департаменте МИД. Автор статьи на критическое замечание, что штабы в Средней Азии «собирают сведения о сопредельных странах через туземных разведчиков и байгушей (нищих. – М. Б .)», ответил: «Пускай успокоится автор: туземных разведчиков пограничные штабы заменили офицерами, лишь только ташкентские курсы стали выпускать офицеров, знающих помимо индустани еще и местные языки». В заключении статьи автор замечал, что «нельзя не удивляться, как стал неразборчив “Разведчик” в печатании материала, да еще от имени редакции».

В связи с серьезностью критики, содержавшейся в статье «Разведчика» и бросавшей тень как на курсы языка индустани, так и на руководство Туркестанского военного округа, бюро печати округа подготовило ответ за подписью окружного генерал-квартирмейстера генерал-майора Л. В. Федяя. Ответ опубликован не в туркестанской прессе, а в газете «Русский инвалид», т. е. был обращен к широкой армейской аудитории [509] Федяй Л. В. О курсах языка индустани // Русский инвалид. 1908. № 58. . Генерал Федяй писал, что курсы языка индустани, а не «индустане», как они были названы в статье «Разведчика», появились не благодаря «совершенно случайному модному веянию, вопреки здравому пониманию наших действительных пограничных потребностей», а в связи с насущными политическими потребностями, которые имелись при учреждении курсов. Было отмечено, что сравнение языка урду с сартовским совершенно неуместно, поскольку если сартовский язык являлся языком лишь одного народа в Туркестанском крае, то язык урду являлся вторым государственным языком Индии, на нем говорила интеллигенция, издавались газеты. Также уточнялось, что за десять лет курсы языка индустани остались таковыми только по названию, на них преподаются и другие восточные языки. Окружной генерал-квартирмейстер не соглашался и с утверждением, что «десятилетие существования этих курсов ни один питомец не нашел случая постоянного применения своих скромных познаний, хотя бы в качестве переводчика». Как подчеркивал генерал Федяй, местные языки на курсах стали изучаться с 1904 г. и за это время из числа выпускников уже имелись «начальники пограничных постов, переводчики, составители учебников, преподаватели и пр.».