Иван Оченков - Царь [СИ]

— После каждого такого визита, — невозмутимо продолжал Кароль. — Оный Хаузе неизменно отправлялся в порт и через различных негоциантов отправлял послания.

— И вы полагаете это предательством?

— Терпение, господин Горн, дойдет дело и до предательства. Итак, наблюдение доподлинно установило, что причетник является доверенным лицом господина епископа и помогает ему вести весьма значительную переписку. Разумеется, эта переписка могла иметь вполне невинный характер, однако несколько дней назад в Росток прибыл гонец от короля Рудольфа, передавший причетнику послание, которое я вам только что зачитал.

— Это письмо, несомненно, изобличает коварство короля Кристиана, — решительно заявила Катарина. — Но как оно связано с господином епископом?

— Не далее как вчера, причетник попытался отправить обратное послание, и был при этом схвачен.

— Обратное послание?

— Именно так, впрочем, извольте:

Мой дорогой друг, я с огромным удовлетворением получил присланный Вами документ. Рад сообщить Вам, что наше предприятие развивается по намеченному плану, несмотря на некоторые досадные препятствия. Так ко двору прибыл доверенный человек узурпатора с инструкциями от него. Как нам удалось выяснить, он должен сформировать компанию наемников и, используя ее как охрану, увезти герцогиню и наследника в Москву. К сожалению, у меня нет возможности помешать этому плану и более того, я вынужден оставить их двор. Впрочем, полагаю, мое дальнейшее присутствие не является необходимым, поскольку присланный Вами документ сможет убедить даже самого последнего маловера.

— Интересное письмо, — задумался Горн. — Однако оно не подписано и не указывает на господина епископа напрямую.

— Я совершенно ничего не знаю и об этом письме, — снова подал голос Глюк.— Это, наверняка, какие-то интриги!

— Соблаговолите взглянуть еще и сюда.

— Что это? — удивленно спросил швед, разглядывая на поданный ему листок бумаги. — Какие-то каракули…

— Это урок, его высочества Карла Густава, — охотно пояснил фон Гершов. — Однако обратите внимание не на то, что начертал наш принц, почерк которого, увы, действительно, далек от совершенства, а вот на эту строчку.

— Не понимаю, к чему вы клоните?

— Сравните почерк в письме и в этой строчке. Вам не кажется, что сходство очевидно?

— Да, пожалуй…

— Дайте-ка посмотреть, — протянула руку Катарина и, получив листок, внимательно его изучила. — Да, я помню, вы, ваше преподобие, тогда пеняли принцу на отсутствие успехов в каллиграфии и укоряли в невнимательности на уроках закона божьего. Это ваш почерк, не так ли?

— Ваше высочество, — закричал Глюк. — Это заговор! Я ни в чем не виноват! Дайте мне оправдаться!

— Замолчите, негодяй, — вспыхнула шведская принцесса. — У вас еще будет возможность оправдываться перед королевским судом! И я очень надеюсь, что он обойдется с вашим преподобием без всякого снисхождения. Увести его!

Подоспевшие стражники тут же заломили голосящему епископу руки и потащили прочь. Пошедшая пятнами Катарина, проводив преподобного злобным взглядом, решительно двинулась по направлению к своим покоям. Остановившись у дверей, она обернулась к фон Гершову и Горну и заявила срывающимся голосом:

— Епископа держать под арестом, никаких прогулок и свиданий! Вы, Гершов, должны приготовить к отправке необходимые документы и не забудьте сделать копии. Вы, Горн, отвечаете за доставку преподобного, — в голове принцессы прорезался сарказм, — в Швецию. У вас ведь есть корабль? Распорядитесь чтобы его немедля подготовили к плаванию. И последнее, господа, надеюсь, у меня нет надобности объяснять вам, что дело это совершенно секретное и не подлежит оглашению?

Оба офицера немедля выразили свое полное согласие поклонами. Когда они подняли головы герцогиня уже вышла. Швед и померанец обменялись взглядами далекими от взаимного восхищения, однако так ничего и не сказав друг другу, двинулись в разные стороны. Выходя из зала Густав Горн выругался про себя и пробормотал вслух: — "Что-то здесь не так".

Вечером того же дня, младший фон Гершов вернулся в трактир госпожи Гротте. Фрау Анна встретив постояльца, как ни в чем не бывало, тут же предложила ему ужин.

— Если можно, подайте его в мою комнату, — попросил он. — Надеюсь, она еще за мной?

— Конечно, господин Болеслав, — расплылась в улыбке бывшая маркитантка. — Вы ведь заплатили до конца недели!

Молодой человек поднялся к себе в номер и вгляделся в окружающую его обстановку как будто оказался здесь впервые. За спиной скрипнула дверь, и резко обернувшись, он увидел встревоженное личико Кетхен.