Илья Зайцев - Астраханское ханство

Подробнее остановимся на вариантах наименования Астрахани в сочинении знаменитого Эвлии Челеби. Вероятно, он лично посещал Астрахань осенью 1666 г. В труде этого османского путешественника и мемуариста присутствуют несколько названий, которые комментаторы сочинения отождествляли с современной Астраханью.

Во-первых, это знакомое нам название Аждархан [Evliya 1928: 636, 809–811].

Во-вторых, это хешдек (هشدك) — термин для обозначения Астрахани, Поволжья в целом, а также собирательный этноним для обозначения астраханских, казанских и сибирских татар [Evliya 1928: 811]. Среди крепостей "московского короля", находящихся на западном берегу Каспийского моря, Эвлия Челеби называет Астрахань, Пакхан, Сарай и Хешдек: иными словами, различает Хешдек и Астрахань [Эвлия 1983: 165], хотя чаще всего Хешдек у него — это "вилайет Московии", видимо тождественный Астрахани [Эвлия 1979: 25, 218, 234; Эвлия 1983: 175] [285].

Османский автор Неджати Эфенди, совершивший путешествие в Россию в конце 60-х — начале 70-х годов XVIII в., называет племя хешдеков (kavm-i Hisdek) среди племен татар и ногаев [Kirim Tarihi 1944: 149] (см. также [Смирнов 1894: 190]). Турецкий историк А. Инан отождествил название хешдек у Эвлии с башкирами [Inan 1963: 33–35]. К такому же мнению склонялся и Д. де Виз [de Weese 1994: 473, n. 145], хотя в другом месте своего труда отождествлял хешдек/ хашдак с племенами истэк ( istak ) (см. [de Weese 1994: 252]). В последнем этнониме, по всей вероятности, следует видеть истяков (иштяков, иштеков и т. п.). Иштеки (وسن) упоминаются в "Сборнике летописей" Кадыр-Али-бека (см. [Усманов 1972: 62]) [286]. В "Родословной туркмен" Абу-л-Гази иштяками назван народ, к которому ушли оставшиеся кипчаки, разбитые Джучи. А. Н. Кононов отождествляет их с башкирами [Кононов 1958: 44, 87, примеч. 58]. Вопрос об истяках детально рассмотрен Р. Г. Кузеевым, а позднее В. В. Трепавловым (см. [Трепав-лов 1997а: 10–11]). Согласно их выводам, истяк для башкир — это экзоэтноним (например, эштеками называли башкир в XV–XVIII вв. казахи). С другой стороны, понятия башкиры и истяки не всегда являлись синонимами. "Скорее всего, существовало какое-то (пока не определяемое по текстам) территориальное и этнографическое различие двух групп средневековых башкир: западная группа — истяки, восточная — собственно башкиры" [Трепавлов 1997а: 11]. Таджетдин Ялсыгул, например, имея в виду, что он башкир, называл себя "булгарский иштяк" [Хусаинов 1996: 14]. В. Бушаков пишет, что тюрки употребляли термин остяк по отношению к соседним лесным племенам, которые приняли участие в этногенезе башкир и сибирских татар, на что указывают родовые подразделения иштек в их составе. Происхождение термина обусловлено дихотомичной оппозицией свой-чужой [Бушаков 2002: 66–67].

Комментаторы труда Эвлии Челеби считают, что название города и этноним происходят от персидского числительного 18 ( хешдех ), поскольку, по словам Челеби, Волга впадает в Каспий восемнадцатью протоками [Эвлия 1979: 234]. Однако это объяснение не вполне убедительно.

Во-первых, персидское числительное 18 имеет отличное от названия города, области и народа написание у Эвлии Челеби: هجده ( хидждах ).

Во-вторых, путешественник чаще называет другое число протоков дельты Волги — 40, в чем, кстати, сходится с некоторыми другими средневековыми авторами, например с Иоанном де Галонифонтибусом, который также писал (1404 г.) о 40 волжских рукавах [Эвлия 1979: 134; Галонифонтибус 1980: 14–15]. А. Контарини же в своих записках упоминает 72 рукава волжского устья [Барбаро и Контарини 1971: 217]; заметим, что, вероятно, именно вслед за ним то же число называл и Джованни Ботеро (ок. 1533–1617 гг.) [Botero 1591: 97] [287]. В "Повести временных лет" говорится, что Волга вливается в Каспий семьюдесятью устьями [ПСРЛ 1904: 251]. В 1562 г. ногайский мирза Исмаил в письме Ивану IV указывал: "Волга пала в море 66-ю устьями" [Соловьев 1960: 488]. В сочинениях С. Герберштейна, А. Дженкинсона, а также в записке Блеза де Виженера о Польше и соседних землях, составленной в 1573 г., число проток волжской дельты тоже 70 [Герберштейн 1988: 181; Английские 1938: 172; Виженер 1890: 83], а английский драматург, один из старших современников Шекспира, Кристофер Марло, в первой части трагедии "Тамерлан Великий" (ок. 1587 г.) называет Волгу "пятидесятиглавой" ("fifty-headed"), т. е., вероятно, имеющей 50 рукавов в устье [Marlowe 1981: 128; Марло 1961: 55] [288]. Можно было бы добавить для полноты картины, что в энциклопедии ал-Калкашанди о Волге сказано: "Когда она минует город Сарай, то разветвляется и становится, так сказать, тысяча и одной рекой, и все это впадает в Хазарское море" [Григорьев, Фролова 1999: 79].