Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

Только что получил твои письма из Мюнстера. Им четыре недели. Как было бы здорово оказаться в своей собственной квартире, что стоит сейчас пустая и холодная. Поскольку мы теперь официально воюем с Америкой [199], невозможно сказать, когда мы снова воспользуемся квартирой. Ясно представляешь себе всё это, а потом приходится буквально силой себя поднимать. Vs моей жизни я провел на настоящей войне; куда дольше жил в обстановке, похожей на военную. Ко всему прочему, русский вовсе не думает о зимней передышке, как нам бы того хотелось. Он атакует по всему фронту и местами достигает не столь уж незначительных успехов, превосходящих «локальный» масштаб. И мы не чувствуем себя в особой безопасности. Бесконечные территории надо удерживать минимальными силами. Противник где–то концентрирует свои силы воедино — там у нас сразу возникает проблема. Вдобавок все мы физически и морально вымотаны после шестимесячной кампании. Мы ничуть не чувствуем себя счастливыми. […]

Письмо жене, [Грязново] 16 декабря 1941 г.

BArch. N 265/155. Bl. 157

С большим беспокойством пишу тебе о развитии событий здесь. Русский в нескольких местах проделал такие крупные дыры в нашем тоненьком фронте, что заставил нас отступить. Всё происходит в тех же условиях, которые были в 1812 г.: глубокий снег, почти непроходимые дороги, поземка, вьюга и мороз. Что из этого выйдет, я не знаю, сейчас можно лишь надеяться на то, что нам удастся остановить противника. Но в нашем кругу не кажется слишком ясным, как это сделать. К тому же наш ребенок находится в гуще этих событий. На фронт он прибыл почти в тот самый день, когда положение дел начало меняться. Всё время думаю о нем. Но и собственные заботы громоздятся такими горами, что я пока что выхода не вижу. Погода, территория и природные условия повсюду выбивают из наших рук любое средство, которым можно изменить ситуацию. Наше верховное командование думало, что можно будет закрыть глаза на условия, которые выше человеческих сил и которые нас надламывают. За всю [Первую] мировую войну никогда я не был в такой ситуации, какую мы переживаем сейчас. Каков будет исход — всё в руках Господа. Эти дни могут оказаться решающими для хода войны.

Письмо жене, [Ахлебинино [200] ] 17 декабря 1941 г.

BArch. N 265/155. Bl. 158

После наших бессчетных предупреждений верхи, похоже, наконец–то осознали актуальную опасность. Наконец–то пошлют помощь. Дай Бог, чтобы она еще поспела вовремя. Ситуация просто чертовски серьезная — нет, она даже хуже, она напряжена до предела. Никто сейчас не скажет, закончится ли всё хорошо. В первую очередь завтра нас ждет день, полный забот. Всё было бы не так плохо, если бы офицеры и солдаты не были так измотаны бесконечными 6-месячными боями и постоянным физическим и моральным давлением. Добавляет масла в огонь и то, что наши скукожившиеся части столь смехотворно малы и что наше снабжение и обмундирование никак не годятся для русской зимы. Я всё время беспокоюсь о нашем мальчике.

Сейчас где–то -10°, намело 30–40 сантиметров снега, нередки заносы. Маршевые проблемы неслыханного порядка, гололед, и, как результат, все машины и прочее скользят.

4 дня меня мучает ужасный понос, начал принимать опиум.

Да поможет нам Бог перенести этот кризис.

Письмо жене, [Ахлебинино] 19 декабря 1941 г.

BArch. N 265/155. BL 159f.

Вчера, после временами очень тяжелых боев, мы смогли сдержать давившего на нас противника. Хотя это и не меняет общей ситуации, которая всё еще более чем серьезна. Теперь даже верховное командование осознало, что на кону стоит судьба всей кампании. До этого никто не слышал наши предостерегающие окрики. И на верхнем, и на нижнем уровнях было написано достаточно рапортов о состоянии и слабости наших войск. Игнорируя недостаток зимнего обмундирования, неполноценное питание, неудовлетворительное снабжение и недостаточное количество людских сил, верховное командование желало наступать на Москву, а Гудериан на Тулу. Все предосторожности были отринуты. Теперь они заявляют: пожертвуйте собой, чтобы ситуация вновь выправилась.

Я надеюсь, что нам всё–таки удастся преодолеть кризис, собрав все силы. Уже 48 часов фюрер сам за работой, чтобы послать нам всю возможную помощь [201]. Мы не можем предсказать, что еще произойдет. Дай Бог, чтобы плохая погода не замедлила или не остановила эту помощь. Расстояние до Германии велико, а транспортные возможности ограничены, в то время как у противника все резервы под рукой.