Яков Шафирович - Письма из Карелии 1941—1944

Галкин — Якову

16 декабря 1944 г.

Привет, Яша!

Вот это номер! Письмо от тебя из Ногинска. Чувствую, что этот случай достался тебе не дешево. Снова пролежал месяцы на госпитальной койке? Где же ты воевал последнее время?

Что касается меня, то я оттоптал пешкодралом свыше полуторы тысячи километров, исколесив таким образом почти весь наш север. Сейчас сижу на норвежской границе, жду дальнейшей судьбы — куда то ветер подует. А подуть он собирается довольно основательно…

Из пушкарей я месяца четыре тому назад перебрался в связисты, а теперь стал радиотехником. Понимаешь, какое удовольствие снова возиться с паяльником, плоскогубцами, аппаратурой и приборами!

Во время боев в заполярье я побывал в Финляндии и Норвегии, правда не слишком далеко. Не раз попадал в шумные места, но обошлось без царапин. Сослуживцев погробило кое кого, особенно с воздуха.

Сейчас занимаюсь радиотехникой. Чертовски нехватает литературы. К тебе большая просьба: если имеешь возможность найти что либо по общей радиотехнике и особенно по К.В и У.К.В, передай моему папаше — он пришлёт мне. Всю литературу сохраню до конца войны в целости, если самому башку не поломает.

Вот, если бы сейчас радиолюбительствать: радиодеталей от немецкой аппаратуры — до черта. Если выберу свободное время — соберу суперок.

Вот такие дела, дружище.

Жду описания твоих похождений.

С большущим приветом Вася.

Галкин — Якову

Здравствуй, Яша!

Поздравляю с победой! Война кончилась. Начинается время учёбы, работы, самостоятельной жизни. Нет больше Гамлетовского вопроса.

Чорт возьми! Демобилизованных первокурсников принимают в ВУЗы без экзаменов! Проклятые погоны, если я их не сброшу. С набезобразничать нельзя, чтобы выгнали: партия не простит, и тоже может выгнать. Это недопустимо.

И вот хожу, жду у моря погоды и ломаю голову, как буду сматываться. Однако, надежду не теряю.

Надеюсь, что близок день, когда мы сможем потолковать обо всем.

Пиши, как у тебя впечатления от событий? Как в Ногинске встретили?

С приветом.

Жму руку. Вася.

Пятунин — Ольге

27 мая 46 г. Город Минск

Здравствуй Ольга Николаевна!

Извините что вас побеспокою, но хочеться знать, жив или нет ваш сын Яша, окотором я очень давно ничего незнаю. А беспокоит вас его друг Николай, с которым когда то делились крошкой хлеба и всеми невзгодами и радостями фронтовыми. Я надеюсь вы вспомните меня, т-к. я не впервые вас беспокою, а именно, когда был в училище в Архангельске то я писал вам чтобы выслали его адрес, что конечно мною было и получено, и после чего я очень долго держал с ним связь. Но сейчас очень много времени прошло и связь всякая давно потеряна. Правда с моей стороны было принято очень много попыток по отношею розыска его, но успехов никаких неимею. Сейчас решил еще одну попытку зделать написать письмо на ваше имя, надеюсь для вас известно где он есть и существует-ли на свете, очень конечно всего больше меня интересует.

Ольга Николаевна! Очень прошу вас сообщить его адрес если есть таковой. Но что касается моей настоящей жизни вам описывать то помоему вам неинтересно, т-к вы меня незнаете. Но скажу одно что ему пишет его друг который является офицером Красной Армии. Но вот и все желаю вам самых наилучших успехов в жизни и хорошего здоровья. Досвидания с приветом Лучший друг Яши по фронту Николай. Мой адрес: БССР г. Минск полевая почта 04104«К».

Пятунину Николаю Васильевичу.

Пятунин — Якову

3 июня 46 г. город Минск

Здравствуй Яков Вольфович!!!

Яша посылаю тебе ответное, трехкратное победоносное уррааа!!!!!!

Да… на конец-то я добился своей цели, которая меня все время беспокоила и остался доволен нетолько доволен своей судьбою, но вместе и ствоей, и лишь это только потому, что ты остался жив!! А тем более я рад что, ты мне кажется остался цел, т-е. я имею в виду рук и ног, а раз это так то я надеюсь ты сумеешь построить свою еще молодую — кипучую, бурную жизнь так как тебе пондравиться.

Яша я знаю ты променя наверно уже и в душе своей нечувствовал, что Пятунин существует на свете белом, но я ведь живуч как и ты! Яша я незнаю как тебе выразить мою радость, когда я получил твое письмо, ведь ты прекрасно знаешь что ненастолько уже я поэтичный человек чтоб выразить те радостные чувства которые даже сейчас меня еще волнуют от этой великой радости.

Мне кажется что я одержал великую победу в этих чувствах, притом над самым сильным — коварным врагом, когда кому либо приходилось встречаться в суровые дни Великой Отечественной Войны, а это пожалуй нередко бывало и снами. Да ведь пожалуй можно вспомнить и про грибы которые варили на Каменной горе, но несовсем получались вкусны т-к. они были без соли ха, ха, ха, да как невспомянешь про те сухари о которых и ты вспоминаеш, когда они были набраны лично своими руками в сучьях и Карельском лесу, а разве нельзя вспомнить того случая когда перебило у твоей винтовки ложу, а ты остался тогда невредим, нет эта пуля она неимела права задеть твоего тела, да, да, она неимела права потому что это был Вольфович!