Коллектив авторов Биографии и мемуары - Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников

Ответное письмо Пушкина к Е. М. Хитрово неизвестно. «Дама», подозревавшаяся Пушкиным в авторстве, вероятно, гр. М. Д. Нессельроде, принадлежавшая к числу самых ожесточённых «великосветских» врагов Пушкина.

Вызов Дантесу послан был Пушкиным не в тот же день, а на следующий — 5 ноября.

«Если вам нужен третий или второй (секундант) — располагайте мной». Непереводимая игра слов.

Дуэль, первоначально отложенная вследствие просьбы старшего Геккерна, затем была предотвращена благодаря вмешательству Жуковского. Именно с целью избежать дуэли придумано было сватовство Дантеса к влюблённой в него Е. Н. Гончаровой, старшей сестре H. Н. Пушкиной (ср. у Данзаса, стр. 544—545 [Ориентир: ссылка на прим. 337 [543] и ниже. — Прим. lenok555 ]). Свадьба состоялась 10 января 1837 г., однако и после того Дантес не прекратил ухаживаний за женой Пушкина. (Подробно об этом и о некоторых неточностях, допущенных Соллогубом, см. П. Е. Щёголев, «Дуэль и смерть Пушкина», изд. 3, Л.—М., 1928, стр. 101 и след.)

Т. е., «мозольщик уверяет, что у вас мозоль лучше, чем у моей жены». Игра французскими словами: cor — мозоль и corps — тело. ( В. С. ).

«C’est vous probablement qui lui dictiez les pauvretés qu’il venait débiter… il débite des calembours de corps de garde» — слова Пушкина к барону Геккерну-отцу. ( В. С. ).

Такая экспертиза была произведена в 1927 г. и установила, что оскорбительные дипломы на имя Пушкина написаны были будущим известным эмигрантом и генеалогом кн. П. В. Долгоруковым (П. Е. Щёголев, назв. соч., стр. 487—488). История последней дуэли Пушкина наиболее подробно рассказана Данзасом (стр. 549 и след. [Ориентир: ссылка на прим. 337 [552]. — Прим. lenok555 ]). См. ещё рассказ Соллогуба в записи Н. И. Иваницкого («П. С.», XIII, стр. 36—37).

Рассказы Константина Карловича Данзаса (1801—1870), лицейского товарища и секунданта Пушкина в его последней дуэли, напечатаны были только однажды, в 1863 г., отдельной брошюрой, ставшей библиографической редкостью. Записаны были эти рассказы приятелем Данзаса, А. Аммосовым, сообщавшим в предисловии: «Имея честь близко и давно знать глубокоуважаемого вами г. Данзаса и беседуя с ним при частых встречах, мы нередко старались незаметно наводить разговор наш на обстоятельства, сопровождавшие кончину Пушкина. Рассказы Константина Карловича тотчас по окончании наших бесед старались мы записывать по возможности слово в слово и сделанные нами заметки прочитывали потом ему».

Преддуэльная история Пушкина изучена во всех своих подробностях, так что нет недостатка в материалах для проверки достоверности рассказов Данзаса. Такая проверка свидетельствует о большой правдивости этих рассказов, пользующихся заслуженной популярностью в научной пушкиниане. Последнее вполне понятно. Рассказы Данзаса исключительно ценны прежде всего теми живыми подробностями, которые сохранила память этого единственного свидетеля последних преддуэльных часов Пушкина и самой дуэли. Все бесчисленные рассказы о дне 27 января, запечатлённые в мемуарных и эпистолярных записях, первоисточником своим имели, в конце концов, всё те же рассказы Данзаса.

С другой стороны, воспоминания Данзаса с предельной для современника откровенностью вскрывают истинные причины дуэли, ту трагедию Пушкина, которая заставляла его искать смерти, тот страшный механизм, который убил Пушкина рукою Дантеса. Интересен в воспоминаниях Данзаса и рассказ о первых шагах Дантеса в Петербурге и о впечатлении, произведённом на Петербург гибелью Пушкина (см. отзыв об этой книге М. Н. Лонгинова, «Современные Известия», 1863, № 12).

— Нет, государь, это мой соотечественник, легитимист, как и я, г-н Дантес.

— Ах! Дантес, я его знаю, императрица говорила мне о нём.

О получении анонимных писем и о своих подозрениях насчёт их происхождения Пушкин сообщил Бенкендорфу в письме от 21 ноября 1836 г. Подробно см. у Соллогуба, стр. 532—533 [См. отрывок, начинающийся на 2 абзаца выше ссылки на прим. [531]. — Прим. lenok555 ].

«Если бы не эти записки, — говорит Данзас, — у Пушкина с Дантесом не было бы никакой истории».

Когда Пушкин отказал Дантесу от дому, Дантес несколько раз писал его жене, по словам Данзаса; Наталья Николаевна Пушкина все эти письма показывала мужу.

Рассказ о передаче вызова через К. О. Россета и о секундантстве этого последнего недостоверен.