Коллектив авторов Биографии и мемуары - Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников

Имеется в виду известный лицейский лицедей и староста М. Л. Яковлев.

Восторженно приветствуя первые литературные дебюты Пушкина, И. И. Дмитриев весьма сдержанно встретил «Руслана и Людмилу». Отзыв его должен был дойти до Пушкина в передаче «Сына Отечества» (1820, ч. 65, № 43, стр. 115). Отдавая должное «блестящей поэзии и лёгкости поэмы», Дмитриев порицал в ней «чувственность» и, перефразируя Пирона, говорил, что «мать запретила бы читать её своей дочери». Этот отзыв, безусловно, не остался без влияния на отношение к Дмитриеву Пушкина, который с 1820-х гг. стал вообще враждебно относиться к сентиментальной школе, главой которой был Дмитриев. Между тем Вяземский в 1823 г. выступил с апологетической статьёй «Известие о жизни и сочинениях И. И. Дмитриева», явившейся поводом к довольно резкой полемике в переписке его с Пушкиным.

Цитата из кишинёвского дневника Пушкина (запись от 3 апреля 1821 г.). В послании Вяземского «В. А. Жуковскому. Подражание сатире III Депрео» (см. Собр. соч. Вяземского, т. III, стр. 226—229) Пушкин обратил внимание на стихи:

В юношеские годы считая Ломоносова «отцом русской поэзии», Пушкин позднее очень критически расценивал его поэтическое наследие. К Сумарокову он всегда относился резко отрицательно, признавая, однако, за ним большое знание русского языка. В 1826 г., по поводу положительной оценки творчества Сумарокова в статье Вяземского «О жизни и сочинениях В. А. Озерова», Пушкин в своих замечаниях выразительно написал: «… в нём всё дрянь, кроме некоторых од. NB. Сумароков прекрасно знал русский язык (лучше нежели Ломоносов)».

В тех же замечаниях на упомянутую выше апологетическую статью Вяземского об Озерове Пушкин писал в заключение: «Озерова я не люблю не от зависти… но из любви к искусству. Ты сам признаёшь, что слог его нехорош, а я не вижу в нём и тени драматического искусства. Слава Озерова уже вянет, а лет через десять при появлении истинной критики совсем исчезнет» (ср. в письме к Вяземскому от 6 февраля 1823 г.). «Дмитрия Донского» Пушкин называл произведением «незрелого таланта» («Драматическое искусство родилось на площади…»)

Недовольство Пушкина отзывом Вяземского на самом деле было гораздо глубже. Критические замечания Вяземского о «Цыганах», встреченных им в общем очень восторженно (см. стр. 401 [См. «IV. Выдержки из писем о Пушкине», письмо В. Ф. Вяземской. 22. VI. 1825. — Прим. lenok555 ]), сделаны были им в экземпляре поэмы, изд. 1827 г. Вслед за Рылеевым Вяземский упрекал Пушкина за «унижение» Алеко цыганским ремеслом («Алеко может быть цыганом по любви к Земфире и ненависти к обществу: но всё же не может и не должен он исправлять цыганское ремесло…») и за стих «И с камня на траву свалился», показавшийся Вяземскому «вялым». Белинский в одной из своих статей 1836 г. привёл рассказ о том, как Пушкин в ответ одному критику, осуждавшему этот стих, воскликнул: «Я должен был так выразиться, я не мог иначе выразиться». Сам же Пушкин в 1830 г. писал: «Покойный Рылееев негодовал, зачем Алеко водит медведя и ещё собирает деньги с глазеющей публики. Вяземский повторил то же замечание… Всего бы лучше сделать из него (Алеко) чиновника 8 класса или помещика, а не Цыгана. В таком случае, правда, не было бы и всей поэмы: ma tanto meglio» [но тем лучше].

Если справедливо замечание Вяземского о том, что этот отзыв вызвал эпиграмму Пушкина «Прозаик и поэт» (впервые напечатанную в «Моск. Вестнике», 1827, ч. 1, № 4, стр. 232), то, надо думать, что Пушкину были известны и более ранние неблагоприятные отзывы Вяземского о «Цыганах», так как эпиграмма написана ещё в 1825 г.

Оценка Вяземским политических настроений Пушкина страдает ярко выраженной тенденциозностью. Нельзя забывать, что это писалось тогда уже, когда Вяземский сам давно оставил либеральные позиции и занимал высокие государственные посты. В данном случае, несомненно, оказывала на него влияние и общая его с Жуковским тенденция к посмертной политической «реабилитации» Пушкина.

Этот роман Яна Потоцкого послужил источником пушкинского отрывка «Альфонс садится на коня» (см. В. Г Чернобаев, «Пушкин и Ян Потоцкий», «Пушкин. Временник», т. III).

Вот весь мой талант, не знаю, достаточно ли его.