Коллектив авторов Биографии и мемуары - Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников

Над «Полтавой» Пушкин работал в октябре 1828 г. Керн неправильно цитирует стих из 3-й песни: «И грянул бой, полтавский бой». Но стих этот, видимо, действительно «занимал» Пушкина, судя по тому, что в черновой рукописи он повторен трижды на одном листе, а в первом случае даже обведён чернилами.

Подлинники этих стихотворных шуток не сохранились.

Стихотв. «Приметы» написано в январе 1829 г. Текст Керн согласуется с текстом первой публикации (в альманахе «Подснежник» на 1829 г.), где в 4-м стихе было: «Осеребрял мой бег ретивой…», вместо позднейшего: «Сопровождал мой бег ретивой…» Поэт А. И. Подолинский, бывавший тогда у Керн, видел у неё «черновую рукопись стихотворения… Эти три строфы, написанные так просто и легко, казалось, не стоили поэту ни малейшего труда, а между тем в них, сколько я помню, не осталось ни одной строчки без поправок, а некоторые слова изменены по два раза» («Русск. Старина», 1889, № 4, стр. 219).

«Пред ней задумчиво стою» — стихотв. «Ты и вы», написанное 23 мая 1828 г. «Одна особа» — А. А. Оленина, за которой Пушкин усердно ухаживал в 1828 г.

Эти стихи были приведены Пушкиным и в письме к П. А. Вяземскому 1 января 1828 г., где сообщена непечатная редакция 2-го стиха, как, несомненно, и в копии, посланной Дельвигу через Керн, чем и объясняется просьба Пушкина «не читать и не заглядывать». О стихах, написанных Пушкиным у кн. С Г. Голицына, см. Сочинения М. Н. Лонгинова, М., 1915, стр. 512—514.

Нехорошо нападать на столь безобидного человека.

По средам и воскресеньям у Дельвига происходили литературные вечера, главными участниками которых были сотрудники «Литературной Газеты». Об Адаме Мицкевиче и его отношениях с Пушкиным см. у Полевого, стр. 429—431 [ориентир: ссылка на прим. 262 [446] и ниже. — Прим. lenok555 ]. Он посещал Дельвига в декабре 1827 г., январе 1828 г. и в октябре 1828 — марте 1829 г.

Подолинский, тогда только ещё начинавший свою литературную деятельность, вопреки словам Керн, не пользовался признанием ни Пушкина ни Дельвига (ср. стр. 597 [267]).

«Элегия на смерть Анны Львовны», тётки Пушкина, умершей 14 октября 1824 г., написана была Пушкиным и Дельвигом в мае 1825 г. в Михайловском. Она вызвала большое неудовольствие у старшего поколения Пушкиных, в особенности у больно задетого ею В. Л. Пушкина. Около 12 сентября 1825 г. Пушкин писал Вяземскому: «Ради бога докажи Вас. Льв., что элегия на смерть Ан. Льв. не моё произведение, а какого нибудь другого беззаконника. Он восклицает: „а она его сестре 15.000 оставила!“. О том же 26 октября 1825 г. Л. С. Пушкин писал Соболевскому, прося уверить дядю, „что Ах, тётушка — Ах, Ан. Льв. — не брата и никого из семейства, разве, может быть, Л. С. хотел подшутить, да и подделался под брата“» («Лит. Наследство», № 16—18, стр. 782 [Точнее, стр. 728. — Прим. lenok555 ]).

Я надеюсь, что мне и барону Дельвигу разрешается не всегда быть умными.

Ах, как глупы эти умные люди.

В своих «Воспоминаниях о Пушкине, Дельвиге и Глинке» (стр. 281) Керн пишет: «у Пушкина часто проглядывало беспокойное расположение духа. Великий поэт не был чужд странных выходок, не редко напоминавших фразу Фигаро: „ah qu’ils sont bête les gens d’esprit“ [ax, как глупы эти умные люди], и его шутка часто превращалась в сарказм, который, вероятно, имел основание в глубоко возмущённом действительностью духе поэта. — Это маленькое сравнение может объяснять, почему Пушкин не был хозяином кружка, увлекавшегося его гением».

Дельвиги и Керн жили до 1829 г. на Загородном проспекте, д. № 9. В это время С. М. Дельвиг писала своей подруге: «Из дам вижу более всех Анну Петровну Керн… Это добрая, милая и любезная женщина 28 лет; она живёт в том же самом доме, что и мы, — почему мы видимся всякий день; она подружилась с нами и принимает живое участие во всём, что нас касается…» (Б. Л. Модзалевский, «Пушкин». Л., 1929, стр. 231).

Возле него чувствовали себя так непринуждённо! Встречали такую доброжелательность!

Заместите меня, дорогой друг, вот я доверяю вам эту икону для благословения ею моей дочери.

«Итак, вот первый раз, что мы одни — вы и я». — «И мы сильно замёрзли, не правда ли?» — «Да, вы правы, очень холодно — 27 градусов».

О. С. Пушкина 28 января 1828 г. против воли родителей вышла замуж за Н. И. Павлищева. Свадьба была совершена тайно. В. А. Жуковский 4 февраля писал А. А. Воейковой: «Пушкина, Ольга Сергеевна, одним утром приходит к брату Александру и говорит ему: Милый брат, поди скажи нашим общим родителям, что я вчера вышла замуж… Брат удивился, немного рассердился, но, как умный человек, тотчас увидел, что худой мир лучше доброй ссоры, и понёс известие родителям. Сергею Львовичу сделалось дурно… Теперь все помирились» (Н. В. Соловьев, «История одной жизни», т. II, П., 1916, стр. 65). Всё это худо вяжется с трогательным рассказом Керн, основная цель которой заключалась, конечно, в том, чтобы подчеркнуть, будто они с Пушкиным никогда прежде не оставались наедине.