Женщины-легенды

Беспокоясь за будущее детей Федры и Тесея, кормилица находит наконец веский аргумент и предостерегает объятую непонятным недугом госпожу: в случае ее смерти все наследство царского дома перейдет к пасынку, Ипполиту. Услышав имя Ипполита, Федра умоляет няню: «Ради всех богов о нем не говори, прошу, молю тебя!» И, прежде чем открыться, она спрашивает: «Что разумеют люди, говоря «любовь»?» «И сладостный восторг и боль жестокую», — отвечает кормилица. «Увы, — заключает Федра, — мне лишь второе суждено познать». Молодая женщина признается, что полюбила своего приемного сына, Ипполита. Услышав это, кормилица отрекается от постылого мира, в котором «в любви и честные бессильны пред пороком».

В трагедии звучит тема роковой любви. Федра вспоминает преступную страсть своей матери, Пасифаи, влюбившейся когда-то в быка, несчастье сестры Ариадны, ставшей возлюбленной Диониса [12] Эту утонченную формулировку легенды венгерский писатель Л. Мештерхази трактует на свой лад и утверждает, что Ариадна, покинутая Тесеем, «предалась питию». . «Из Миноид никто еще любви не ведал легкой, роковая участь женщин нашего рода — тяга к греховному, запретному», — с горечью говорит Федра. «Сама я долго сопротивлялась своей страсти, но напрасными оказались мои попытки трезвым рассудком одолеть безумие. Киприда победила меня, и я должна умереть». Кормилица пытается удержать отчаявшуюся воспитанницу от самоубийства. Она считает, что ничего страшного не случилось. Ведь любят многие, ибо «и в небесах высоких, и в клокочущих морях царит Киприда, все мы из зерен Афродиты родились на свет». Свой совет «Любви не бойся — это воля высшая» старая женщина подкрепляет расхожим аргументом:

В ответ Федра упрекает няню, что она пытается выдать позор за добродетель и толкает ее на грех. «За жизнь твою боюсь» — оправдывается та и спешит в дом, где у нее якобы спрятано «зелье приворотное», способное слить две любви «в одно желанье».

Несмотря на просьбу Федры никому не выдавать ее тайны, движимая страхом за жизнь своей госпожи кормилица идет к Ипполиту и пытается уговорить его на любовное свидание с мачехой. «Сводница, — отвечает тот, — торгуешь брачным ложем своего царя!» Преданная самым близким человеком и отвергнутая любимым, Федра пишет прощальное письмо Тесею, в котором обвиняет пасынка в попытке насильно овладеть ею. Этим она мстит своему оскорбителю, каким Ипполит является в ее глазах после его объяснения с кормилицей. Приготовив в спальне «вервие смерти», Федра, «сраженная любовью горькою», вешается. А «Ипполит произносит в это время монолог о женщинах. Обращаясь к владыке Олимпа, он спрашивает: «Зачем, о Зевс, на горе смертным женщине ты место дал под солнцем?» Ведь род людской можно было бы взрастить и без этого «коварного сословья». Каждый мужчина приносил бы в святилище Зевса медь, железо или золото и по достоинству своих подарков получал взамен семена детей. И если все-таки обойтись без женщины нельзя, то:

Из далекого путешествия в Трезену возвращается Тесей. Предводительница хора сообщает ему о смерти жены. Оплакивая во дворце Федру [13] Афинская трагедия избегала показа неизбежного по сюжету убийства или самоубийства: они всегда происходили за пределами сцены. О том же, когда и как наступила смерть, говорилось в рассказе кого-нибудь из близких умершего. , царь находит ее предсмертное послание, «немой привет» покойной. Сорвав обертку с восковой дощечки, Тесей видит на ней «мерзость несказанную» и тут же призывает Посейдона покарать Ипполита. Юноша потрясен смертью мачехи и проклятиями отца. Из-за данного кормилице обещания хранить тайну сын пытается объясниться с отцом путем иносказаний. Он говорит, что радел о своей чести, но попал в беду из-за той, которая «сохранила честь свою бесчестная». Но глубоко оскорбленный Тесей непреклонен. Он изгоняет Ипполита. Без дома, без почета и без имени тот должен умереть бесславно в чужом краю. Однако проклятие Тесея сбывается намного раньше. По пути в далекий Аргос огромных размеров водяной вал, поднятый Посейдоном, преграждает царевичу путь. На высоком гребне этого вала на берег выносит страшного быка, который начинает преследовать повозку. Испуганные кони понесли, а запутавшийся в вожжах Ипполит разбивается о камни.