Женщины-легенды

Испугались Ясон и его спутники. Они дали царю уклончивый ответ и возвратились на «Арго», где их ожидал прорицатель Мопс. Во время рассказа аргонавтов о визите к Ээту на грудь Ясона неожиданно упала робкая голубка, спасаясь от хищного ястреба, который разбился о корму корабля. «Это олимпийцы посылают нам свое благословение, — радостно воскликнул Мопс. — Ведь Гера — наша союзница, Афина — защитница, а Киприда — покровительница». И тут аргонавты вспомнили встречу с Медеей. Apr предложил обратиться к ней за помощью. «Невелика же наша надежда на спасение и возврат в милую отчизну, если благоприятный исход предприятия мы вверяем женщине», — надменно ответил. Ясон, но согласился на встречу с загадочной кол-хидкой. Apr отправился к матери, чтобы та уговорила Медею встретиться на рассвете с Ясоном.

Внимательно выслушала просьбу старшей сестры Медея, но ничего не сказала в ответ. Двенадцать служанок, ровесниц царевны, готовили ее ко сну. Одна убирала ее пышные косы, вторая — омывала ноги, третья — умащала благовониями, четвертая — готовила ночное одеяние, пятая — стелила постель… Двенадцатая, самая любимая служанка Медеи, сидела у ее ног и рассказывала о событиях, что случились днем в городе. Но далеко были мысли ее госпожи. Они устремились, «словно плавноскользящий сон», вслед за ушедшим Ясоном. «Неужели я не должна помочь этому прекрасному юноше и буду спокойно взирать на то, как затопчут его медноногие быки или пронзят копьями земнородные великаны? Ведь не тигрицей я рождена и не камень ношу в груди вместо сердца», — думала Медея. Однако трезвый рассудок немедленно вступал в спор с ее чувствами. «Отец, у которого тяжелый нрав и мстительная душа, не простит мне предательства. Ясон же, получив с моей помощью золотое руно, вернется на родину и женится там на гречанке. Меня же, варварскую царевну, быстро забудет».

Так и не уснула в ту ночь Медея. Не будучи в силах противиться охватившему ее чувству, она приняла решение помочь Ясону, а затем покончить с собой, «повесившись в горнице дома или же зельем себя накормив, разрушающим душу». Оцепенение и тяжелое раздумье на рассвете сменились у Медеи чувством радости от предстоящего свидания с любимым. «Заботы, отраду дающие жизни», окружили деву, и она проворно освежила щеки благовонной мазью, примерила платье, которое держалось на красиво изогнутых застежках, набросила на голову светлую фату. Из потаенного угла своей светлицы Медея достала драгоценный ларец с целебными снадобьями.

А в тенистой дубраве Гекаты колхидку уже поджидал Ясон. Он показался Медее в то утро еще прекрасней, и она «готова была для него свою вычерпать душу». Дивно улыбнувшись герою, дева протянула ему волшебную мазь, которая могла сделать тело воина неуязвимым и для жаркого пламени, и для холодного железа. Снадобье называлось «прометеевой мазью» и было приготовлено из цветов, выросших у подножия Кавказских гор в том месте, куда упали капли крови из раны Прометея, терзаемого орлом. Ясон поблагодарил деву-волшебницу и пообещал прославить ее имя на всю Элладу.

Уже давно Эос-Заря встретился на востоке с колесницей Гелиоса-Солнца, а Медея и Ясон все вели «под дыханьем Эрота» нескончаемый разговор. Царевна расспрашивала чужестранца о его родине, о товарищах по плаванию, просила не забывать ее после возвращения домой и сама пообещала помнить героя. Понял Ясон, что «волей богов на деву ниспослано свыше несчастье», то есть любовь к нему. Переполненный гордостью, он предложил Медее бежать с ним в Иолк и стать там его законной женой. «Тебя будут чтить на моей родине, словно богиню, и ничто не разрушит наш союз, только смерть, что согласно судьбе нас настигнет», — обещал деве герой.

Наступил час испытания. Но и тогда не оставила Медея любимого. «Без кровинки в лице» стояла она на краю поля и шептала слова заклятий, когда вел Ясон под ярмо быков с «палящим дыхом», вспахивал на них поле и засевал его из шлема зубами дракона. В страхе поникли головой аргонавты, увидевшие, как земля, «напоенная ядом», ощетинилась копьями земнородных воинов. По совету Медеи Ясон бросил в гущу гигантов огромный камень, и те стали яростно биться друг с другом. Открылся наконец путь в рощу Ареса, где на огромном дубе золотое руно «отливало румянцем, словно облако при восходе солнца». Бросился к дубу герой и в ужасе остановился, встретившись с холодным взглядом бессонных очей дракона, свивавшегося в бесконечные кольца. А Медея бесстрашно подошла к шипящему змею и трижды окропила его глаза волшебным зельем, «что сладостный сон нагоняет». Завладела дева заветным руном. «Большая была шкура овна, и вся золотая, — пишет Аполлоний Родосский, — а сверху пышно густилась волна, завитками крутыми свисая» [21] Поэма «Аргонавтика», написанная эллинистическим поэтом III в. до н. э. Аполлонием Родосским, является основным источником наших сведений о походе аргонавтов. . Струившее яркий блеск руно освещало Медее и Ясону дорогу, когда они возвращались из рощи Ареса на «Арго».