Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

При применении закона 1882 года возник вопрос, распространяется ли он на всех вообще евреев, или же категории, пользующиеся правом повсеместного жительства, изъяты из его действия. По отношению к отставным нижним чинам, купцам и ремесленникам вопрос был разрешен отрицательно, но в отношении лиц с образовательным цензом Сенат признал, что законодатель не мог иметь их в виду в числе евреев, вызывающих недовольство местного населения своей экономической деятельностью.

На долю Сената выпала тяжкая работа по разрешению бесконечных мелочных вопросов, искусственно создававшихся местной администрацией; в виде примера достаточно отметить, что делались попытки признать за нарушение закона обычную перемену квартиры в данной местности или отъезд для отбывания воинской повинности.

Новые ограничительные законы, а еще более административные мероприятия привели к тому, что еврейское население, скученное в городах черты оседлости, теснимое вне ее, ограниченное в гражданской правоспособности, оттесненное от общей школы, было ввергнуто в бездну нищеты и душевных страданий. А между тем явления – бедность и невежество окружающего населения, – которые должны были исчезнуть ценою кровавых еврейских жертв, по-прежнему омрачали русскую жизнь.

При таких условиях невольно возникала мысль о необходимости пересмотра законодательства о евреях. Но это громадное дело не налаживалось и евреи не печалились, потому что, при общем тогдашнем политическом настроении, нельзя было ожидать, чтобы новое законодательство облегчило их участь. Даже скромные выводы, к которым пришла паленская комиссия, были признаны не отвечающими реакционным требованиям дня. Равным образом и пересмотр частного вопроса еврейской жизни – «Временных правил» 1882 года – не привел к практическим результатам. А между тем образованная в 1899 году комиссия под председательством барона Икскуль-фон-Гильденбандта, не считая себя, согласно высочайшему повелению, вправе отменить «Временные правила», признала необходимым смягчить их; так, запрещение вновь водворяться должно было впредь распространяться только на крестьянские земли и те, которые к ним прилегают, но отнюдь не на помещичьи, – землевладельцы, стесненные в своих действиях законом 1882 года, вынуждались, заодно с евреями, прибегать ко всевозможным ухищрениям, дабы обойти его; признав полезным предоставить сельским обществам право выселять порочных евреев, комиссия вместе с тем сочла необходимым разрешить проживание в селах и деревнях тем группам еврейского населения, которым закон даровал право повсеместного жительства. Но и этим соображениям не было дано хода.

Отрицательная оценка закона 1882 года была дана Виленским генерал-губернатором Святополк-Мирским во всеподданнейшем отчете за 1902–1903 годы: протекшие с издания «Временных правил» двадцать лет привели к «самым неблагоприятным о них выводам»; вследствие вынужденной скученности евреев в городах развилась «бедность, граничащая с полной нищетой общей массы еврейского населения»; борьба за существование среди него дошла до крайних пределов; не осталось «сомнений в необходимости возможного расселения его»; условия жизни евреев в городах таковы, что «дальнейшее оставление евреев без права водворяться в селениях едва ли возможно»; к тому же, в связи с введением казенной продажи питей, опасность экономической эксплуатации евреями сельского люда в значительной степени парализована; ввиду этих и других соображений князь Святополк-Мирский ходатайствовал об отмене закона 1882 года и тех законоположений, которые являются прямыми его последствиями. Но такое коренное разрешение вопроса не встретило сочувствия. Пришлось прибегнуть к паллиативным мерам.

В 1902 году министр внутренних дел Сипягин внес в Комитет министров записку об изменении «Временных правил» в том смысле, чтобы отдельные поселки, не принадлежащие к числу городов и местечек, но вместе с тем утратившие характер сельских местностей (расположенные преимущественно у железных дорог и фабрик), были изъяты из действия закона 3 мая 1882 года. Это предложение было поддержано также новым министром внутренних дел Плеве, а председатель Департамента гражданских и духовных дел Государственного совета заявил по этому поводу, что эти предложения следует считать лишь первым шагом, за которым должен последовать полный пересмотр «Временных правил», «принесших много стеснений для евреев и всё же не достигших той умиротворительной цели, ради которой они были изданы». Вследствие этого Комитет министров постановил: повергнуть на высочайшее благоусмотрение список 101 поселения, в коих, в изъятие от закона, допускается жительство евреев, и вместе с тем предоставить министру внутренних дел, когда он признает это необходимым, входить в Комитет министров с представлениями о пополнении первоначального списка. Это положение комитета было высочайше утверждено 10 мая 1902 года (в это же время высочайше утвержденным мнением Государственного совета было разъяснено, что даже евреи с высшим образованием не вправе вновь селиться вне городов и местечек черты оседлости). Вскоре Плеве предложил Комитету министров новый список 57 поселений, предназначенных для свободного жительства евреев; в Комитете была сделана попытка уменьшить число таковых поселений, но Плеве воспротивился этому, отметив, что города и местечки «переполнены евреями, по большей части не находящими себе достаточного заработка, а эта скученность в отдельных пунктах еврейского населения, часто доведенного до нищеты, неминуемо является постоянною угрозою для общественного спокойствия» [126] Ныне число местностей, изъятых из действия «Временных правил», достигает 300. См.: Еврейская энциклопедия, ст. Александр II, Александр III, Временные правила, Жительство, Жительство на льготном основании. .