Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Лишенный финансовой и организационной поддержки, проект оседания на землю зачах. В мае 1931 года Оседком по-прежнему не располагал никакими сведениями о процессе оседания на землю в 30 районах из 65, где, как ожидалось, этот процесс должен был проходить. Ныгмет Сыргабеков (Нығмет Сырғабеков), заместитель председателя Оседкома, заключал: «Частичные обследования показывают, что работы там почти нет» 506 506 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 507. Л. 1–20 (Краткий обзор о ходе оседания по данным районных и краевых организаций на 20 мая с.г., 30 мая 1931 г.) // Трагедия казахского аула. Т. 2. . В Гурьевском районе местный комитет по оседанию на землю не смог в 1930 году ничего сделать. Когда в апреле 1931 года наконец началась работа, большинство кочевников, которых предполагалось посадить на землю, бежали из района, и лишь 69 из 500 хозяйств удалось обнаружить и посадить на землю 507 507 ЦГАРК. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 2. Л. 13 (Отчет о ходе работ по оседанию, 1931 г.). . В 1931 году Сыргабеков написал письмо Исаеву, в котором жаловался на отсутствие какого-либо продвижения: «Вопросам оседания не придается серьезное значение, так как ни одна из них [организаций] не знает фактически о том, как проходит на местах работа по оседанию» 508 508 Там же. Д. 2 (Письмо Сыргабекова Исаеву, 1931 г.). .

Предпринятые усилия по превращению кочевников в оседлое население быстро показали, сколько трудностей несут с собой попытки распространить земледелие на отдаленные районы Казахстана. Прежде многие кочевники пили воду из ручьев и колодцев на своем пути. А оседлая жизнь требовала наличия источника пресной воды поблизости от места жительства. Чтобы посадить казахов на землю, московское руководство должно было создать широкую сеть колодцев в засушливых районах республики. Но оросительные проекты страдали от сильнейшего недофинансирования: Карим Токтабаев (Кәрiм Тоқтабаев), нарком земледелия Казахстана, оценивал в 4,48 миллиона рублей стоимость одного лишь строительства колодцев для новых поселенцев, в то время как Наркомзем СССР выделил на все проекты орошения в Казахстане в 1931 году только 1,17 миллиона рублей 509 509 Там же. Л. 75–75 об. (Письмо Токтабаева в Наркомзем Союза, 17 февраля 1931 г.). . В некоторых случаях районные комитеты по оседанию, испытывая давление со стороны Алма-Аты, требовавшей быстрых результатов, даже не изучали земли, выделяемые для заселения, – практика, которую Сыргабеков назвал «„наметкой“ социалистических „городков“ на песке» 510 510 Там же. Оп. 6. Д. 10. Л. 87 (Письмо Сыргабекова в Госземтрест, 13 июня 1931 г.). . Часто казахи обнаруживали, что их новые жилища находятся в болотах, оврагах или на бесплодных солончаковых почвах.

Скудное финансирование проекта и сложная структура Оседкома приводили к спорам между различными ведомствами. Газеты республики обвиняли тот или иной наркомат в эгоистичном поведении ( ведомственности ) и неспособности продвинуть вперед проект поселения на землю 511 511 Абрамичев П. Нам не к спеху – мы не кочуем: План оседания под угрозой срыва. Разбить косность и бюрократизм аппарата! // Советская степь. 1930; Ерназаров Е. Итоги и перспективы оседания – из доклада тов. Ерназарова на всеказакском съезде Советов // Там же. 21 февраля 1931 г. . Чиновники Оседкома заявляли, что наркоматы понимают поселение кочевников на землю лишь в самой «упрощенной форме», как строительство дома и выделение земли: «…в результате ставка на очередность, не поняли, что оседание – комплекс социально-хозяйственных мероприятий по коренной перестройке кочевого хозяйства» 512 512 ЦГАРК. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 2. Л. 13 (Отчет о ходе работ по оседанию, 1931 г.). . Кроме того, как отмечали деятели Оседкома, никто, казалось, не понимал, что делать с этими хозяйствами после того, как они осядут на землю: «Ни один наркомат, ни одна краевая и окружная организация не имеют ясного представления о том, что же они будут делать в связи с переводом на оседлость почти 90 тысяч казакских хозяйств» 513 513 Абрамичев П. Нам не к спеху – мы не кочуем. .

Но в то время, как Оседком пытался начать свою работу, происходило оседание на землю по совершенно иному сценарию: к оседанию приводила быстрая коллективизация кочевых районов и разграбление стад, принадлежавших кочевникам. Вопреки директивам, предусматривавшим поэтапную коллективизацию, многие кочевые районы коллективизировались так же быстро, как и оседлые. И хотя это было совсем не то оседание на землю, за которое агитировала партия, оно служило тем же самым целям: освобождению «излишков» земли и перекачке ресурсов – труда и животных – государству. Эта атака на кочевой образ жизни опиралась на лозунг «оседание на базе сплошной коллективизации», подчеркивавший, что скорость превыше всего. В Челкарском районе, где казахи составляли большинство населения, а на февраль 1930 года не было ни одного колхоза, окружной партком решил коллективизировать 55% населения и создать несколько больших совхозов. Челкарский чиновник описал хаос, начинавшийся после сгона стад животных, принадлежавших кочевникам: