Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Рассматривая казахов сквозь призму марксистско-ленинской теории, партийные ученые спорили о том, в какую часть эсхатологической временнóй шкалы их поместить (в первобытный коммунизм, в рабовладельческое общество, в феодализм, капитализм или социализм?). Это было нелегкой задачей, поскольку шкала была разработана для оседлых обществ. Но в условиях нарастающего идеологического давления отнесение казахов к какой-либо категории, «капиталистической», «феодальной» или иной, играло важнейшую роль. Лишь «правильно» идентифицировав с марксистской точки зрения уровень развития кочевых скотоводов, советские ученые могли выяснить, какие программы необходимы для их «осовременивания», а также необходимую скорость осуществления этих программ.

Если в прежних этнографических трудах о Казахской степи кочевой образ жизни часто оценивался как разновидность первобытного общественного порядка, как бесклассовое общество, то теперь эксперты стали утверждать, что кочевников-казахов можно отнести к «патриархально-феодальному» типу, занимающему промежуточное место между родовой патриархальной общиной и феодальным обществом 321 321 Возможность существования феодализма среди кочевников была предметом подробных исследований и дискуссий советских ученых. Обзор значительной части этих дебатов см. в: The Social Structure of the Nomads of Asia and Africa // Studies on Central Asian History in Honor of Yuri Bregel / Ed. D. DeWeese. Bloomington, 2001. P. 319–340; Gellner E. Introduction // Khazanov A. Nomads and the Outside World; Sneath D . The Headless State: Aristocratic Orders, Kinship Society, and Misrepresentations of Nomadic Inner Asia. New York, 2007. P. 124–131. . Ученые утверждали, что на ранней стадии развития родовые общества, такие как казахское, могут существовать без различия между бедными и богатыми, но на последней стадии развития родовые конфликты будут становиться все более многочисленными и возникнет общество, основанное на классовых различиях.

В своей книге «Казакский колониальный аул» Габбас Тогжанов (Ғаббас Сәдуақасұлы Тоғжанов) утверждал, что казахи вступили в феодальную стадию развития в XV веке, после того как монгольское нашествие и господство Золотой Орды разрушили основы прежнего, бесклассового родового общества. Тогжанов, казахский филолог, учившийся в Московском институте народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, заметил, что феодализм среди кочевников отличался от европейского феодализма 322 322 Биографию Тогжанова см. в кн.: Ашимбаев Д.Р. , сост. Кто есть кто в Казахстане. С. 1036. . Тогжанов описал господство среди казахов «феодальных султанов», в большой степени наследственных, а также «феодалов-родоначальников». Кроме того, заключал он, основой феодализма среди кочевников служит монополия не столько на землю, сколько на скот. Выводы Тогжанова сыграли важнейшую роль, предоставив идеологически приемлемое объяснение, почему, несмотря на все попытки проведения земельной реформы, не удалось покончить с влиянием казахских родов. Именно подобного «ответа» и ждал Голощёкин: чтобы покончить с влиянием могущественных кланов, партия должна была лишить «богатых» кочевников не земельных угодий, а скота. Это идеологическое оправдание сыграло важнейшую роль в кампании 1928 года против провинциальных элит.

Тогжанов утверждал, что русское завоевание Степи в XIX веке существенно изменило картину феодальных отношений между кочевниками-казахами. Обращая внимание на растущее число сезонных рынков, где торговали друг с другом оседлые жители и кочевники, и придавая особое значение появлению в Степи крупного рогатого скота, доселе невиданного в стадах у кочевников, Тогжанов делал вывод, что в феодальной жизни появились ростки капитализма и казахи поднялись на промежуточный уровень, который он называл «патриархально-феодальным». Хотя Тогжанов признавал, что степень «патриархально-феодальной» продвинутости в разных частях Степи была различной, он приводил данные, показывавшие, что даже пастухи, совершающие дальние сезонные откочевки, например адаевцы на полуострове Мангышлак, принимают участие в таких практиках, как торговля, что может позволить квалифицировать их как капиталистов 323 323 Тогжанов Г. Казакский колониальный аул. М., 1934. С. 36–89. .

В ходе этой промежуточной «патриархально-феодальной» стадии, по словам Тогжанова, «Казахский бай испокон веков старался выдавать свои классовые интересы за интересы своего рода, подрода или аула и всеми мерами и способами внушал казакским трудящимся, что он – не эксплуататор, а благодетель, защитник прав и интересов всего рода» 324 324 Там же. С. 6. . Поэтому Тогжанов и другие авторы пытались выявить в кочевом обществе эквиваленты тех явлений, что считались эксплуататорскими в оседлых обществах: например, казахские практики взаимопомощи были соотнесены с барщиной, системой принудительного и неоплачиваемого крестьянского труда 325 325 Там же. С. 31. См. также: Турсунбаев А.Б. Победа колхозного строя в Казахстане. С. 3. . Вспомнив сталинскую формулировку о советских национальных культурах как о «национальных по форме, социалистических по содержанию», Тогжанов заявил, что казахское общество является «родовым по форме, классовым по содержанию» 326 326 Martin T. The Affirmative Action Empire. P. 12. Мартин отмечает, что первоначальная сталинская формулировка звучала иначе: «пролетарская по содержанию» (Ibid. Р. 12, note 51). . Он был убежден: чтобы казахи стали «национальными по форме», родовые связи должны быть разрушены.