Давид Гримм - Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Первое впечатление, которое произвело наше собрание на меня, не посвященного ни в какие тайны, было таково, что готовится к постановке крыловская басня о лебеде, раке и щуке. В одном все же сошлись все участники собрания, а именно в том, что дальнейшие собрания невозможно устраивать в ресторанной обстановке. Все с радостью и благодарностью приняли предложение барона В. В. Меллер-Закомельского собираться впредь для продолжения обмена мнениями у него на квартире.

С тех пор все совместные заседания членов обеих законодательных учреждений — участников назревавшего блока — неизменно происходили у него. Барон на них председательствовал, докладчиком по вопросу выработки общей программы блока, естественно, явился П. Н. Милюков. Группы и фракции, изъявившие принципиальное согласие на образование блока, регулярно информировались через своих представителей о ходе переговоров. От Государственного совета в их переговорах систематически участвовали: из правых чисто лично enfant terrible [289] группы В. И. Гурко, представители центра, беспартийный М.А. Стахович и вышеназванные три представителя нашей группы. Из думских фракций принимали участие, как выше сказано, умеренные правые, националисты, октябристы, прогрессисты и кадеты. Из членов Государственного совета по назначению многие, входившие в группы центра и беспартийных, весьма сочувствовали идее блока. Формально они, по понятным причинам, воздерживались от прямого участия в блоке. Фактически некоторые из них, хотя и не всегда регулярно, появлялись даже на наших заседаниях. Среди них я определенно помню А. Ф. Кони и кн[язя] А. Д. Оболенского (бывшего обер-прокурора Св[ятейшего] синода).

Акт переговоров об образовании Прогрессивного блока, с участием в нем не только членов Государственной думы, но и членов Государственного совета, естественно, в скором времени получил огласку и до чрезвычайности взволновал правительство И. Л. Горемыкина. Со свойственными этому государственному мужу дальновидностью, политическим тактом и общественным чутьем он сразу решил, что это явно пахнет революцией, и что единственный верный способ помешать такой зловредной затее воплотиться в жизнь состоит в немедленном закрытии сессии законодательных учреждений. Последнего он, действительно, очень быстро добился. Однако добить этим путем не рожденного еще политического младенца в утробе матери, если можно так выразиться, Горемыкину, как известно, не удалось.

Переговоры по вопросу о создании Прогрессивного блока не только продолжались и после закрытия сессии, но приняли более быстрый темп. С одной стороны, освободилось значительно больше времени для этой нелегкой работы. С другой стороны, факт неожиданного перерыва занятий законодательных учреждений лишь усилил общее беспокойство и подчеркивал необходимость объединения всех государственно мыслящих и патриотически настроенных элементов Думы и Совета на какой-то общей платформе.

Найти таковую было нелегко: очень уж диспаратны [290] были элементы, которые надлежало спаять. Несомненно, в этом деле П. Н. Милюков проявил большое искусство, выдержку и уменье. Лично я убежден, что без него не удалось бы сговориться. Труднее всего было иметь дело с думскими националистами, труднее даже, чем с умеренными правыми, участвовавшими в переговорах. Среди националистов самым закидистым, особенно по еврейскому вопросу, оказался В. Н. Львов. Был момент, когда мне казалось, что бесполезно продолжать переговоры. Я поделился своими впечатлениями с А. И. Шингаревым, который согласился со мной, подошел к П. Н. Милюкову и шепнул ему на ухо, что пора кончать, ничего не выходит, дошли до предела возможных уступок. Но П.Н. [Милюков] невозмутимо продолжал вести свою линию и в конце концов сломил упорство упорствующих. Договорились.

Деталей соглашения, достигнутого между участниками блока, я не помню, да они объективно не представляют особого интереса: Прогрессивному блоку не было суждено сыграть сколько-нибудь заметную роль в дальнейшем ходе событий. Тем не менее симптоматическое значение образования блока было очень серьезное.

Один тот факт, что все национально и государственно мыслящие элементы обоих законодательных палат почувствовали потребность объединиться перед лицом все стремительнее надвигавшейся грозы, и в конце концов, как никак, нашли общий язык, был достаточно показателен. Этот факт уже сам по себе свидетельствовал о назревающем серьезном сдвиге в психологии русской интеллигенции, из рядов которой вышли если не все, то подавляющее большинство как левых, так и правых активных участников Прогрессивного блока. Я имею в виду сдвиг в сторону пробуждения чувства политической ответственности; спокойной оценки реальных возможностей и несбыточных при данной исторической обстановке отдаленных политических идеалов; наконец, связанного с этим сознания необходимости того разумного оппортунизма в тактике, без которого никакого государственного дела делать нельзя.