Давид Гримм - Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Самым характерным моментом в только что приведенном случае проявления определенного оппозиционного настроения со стороны Государственного совета явилась инициативная роль, которую сыграло в нем правое крыло Государственного совета: вторая из двух самых крупных групп, группа центра, в сущности, шла просто на поводу у правых. Сама она ни в коем случае не отважилась бы даже замахнуться о возможности поднять вопрос о каком-либо протесте по поводу незакономерного образа действий председателя Совета министров.

Иная констелляция [275] имела место во втором случае, когда вновь решительно пробилось и одержало верх определенное оппозиционное течение. Я имею в виду вопрос о признании меня выбывшим из состава членов Государственного совета за утратой ценза профессора университета. Я существа этого дела здесь не буду касаться: о нем мне уже пришлось упомянуть раньше, в главе XI. Отмечу лишь, что в том случае решающую роль сыграли группа центра и группа нейдгартовцев, без поддержки которых наша маленькая прогрессивная группа ничего не смогла бы добиться. Группа правых в данном случае раскололась, и большинство ее решительно поддерживало предложение министра народного просвещения о признании меня выбывшим. Предложение это было отклонено настолько значительным большинством, что было ясно, против него высказалась и часть правых членов Совета.

В данной связи нельзя не упомянуть также о глубоком разногласии, которое возникло по вопросу о поднесении государю всеподданнейшего адреса от имени Государственного совета по случаю празднования трехсотлетия династии. Это разногласие, о котором тоже я имел случай упомянуть выше (в гл[аве] VI), разделило представителей центра и нашей группы, с одной стороны, и представителей разных оттенков правого крыла на два лагеря. Оно оказалось настолько непреодолимым, что по предложению лидера правых П.Н. Дурново самый вопрос о поднесении государю адреса был снят с очереди. Правда, формально этот вопрос не дошел до общего собрания Государственного совета и был подвергнут обсуждению лишь в совещании руководящих представителей отдельных групп, заменявших Совет старейшин, образованный в Государственной думе. Однако показательное значение разномыслия по острому вопросу о включении или невключении в текст адреса указания на характер верховной власти как самодержавной, чего добивались правые, этим нисколько не умаляется. Ведь представители группы, участвовавшие в созванном председателем Государственного совета по этому поводу совещании, действовали от имени и по поручению своих групп.

Приведенные примеры, свидетельствующие о постепенном росте новой психологии среди членов Государственного совета, все относятся к довоенному времени.

Новые перемены в психологии Государственного совета внесли события мировой войны и быстро прогрессировавшее разложение правящих верхов. Поворотным пунктом явился 1915 г. Ряд тяжелых неудач русских войск на западном фронте, вызванный частью техническими недочетами, частью количественной недостачей и даже прямым отсутствием вооружения, очищение огромных территорий, связанное с этим перенесение главной квартиры из Барановичей в Могилев, смещение верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича и возложение государем этого звания на себя породили всеобщее беспокойство и усилили оппозиционные течения, захватившие все более широкие круги.

Было признано необходимым сделать некоторые уступки общественному мнению. Они выразились в созыве летом 1915 г. законодательных учреждений, фактически переставших функционировать с момента объявления войны, если не считать однодневного созыва их немедленно после открытия военных действий в июле 1914 г. и трехдневной сессии в самом начале 1915 г.

Дальнейшими уступками явились: привлечение ряда членов Государственной думы и Государственного совета, избранных каждый из палат по принадлежности, к участию в ряды совещаний, в том числе и в Совещании по делам обороны [276]; санкционирование и уточнение круга деятельности некоторых общественных организаций, в частности Всероссийского союза земских и городских деятелей [277], связанных с работой на военные нужды; наконец, увольнение в отставку летом того же года некоторых особо одиозных министров. Так, были уволены военный министр генерал Сухомлинов, министр внутренних дел Н. А. Маклаков и министр юстиции, известный растлитель судебного ведомства И. Г. Щегловитов. Первый был заменен пользовавшимся популярностью в думских кругах генералом Поливановым, второй — беспартийным, умеренно либеральным членом Государственного совета по выборам, честным и доброжелательным кн[язем] Щербатовым, третий — весьма правым, но строгим законником и прямым человеком, членом Государственного совета по назначению А. А. Хвостовым.