Андрей Гладышев: 1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

Бюллетени рисовали мрачный образ России. В 16-м бюллетене описываются варварские методы войны: «Покидая Вязьму, русские войска сожгли мост, магазины и самые красивые дома в городе. Перед уходом казаки разграбили город, т. к. русские думают, что Вязьма уже не вернется под их власть» [55] Moniteur Universel. 1812. N 259. . В бюллетене от 23 октября 1812 г. в связи с московским пожаром говорится, что «это научит русских воевать по правилам, а не по-татарски» [56] Цит. по: Hantraye J. Les Cosaques aux Champs-Elysées… Р. 218–219. . Наполеоновские бюллетени акцентировали и чисто военные недостатки казаков, утверждая, что и две тысячи казаков не способны атаковать один эскадрон, находящийся в боевом порядке. 28-й бюллетень от 11 ноября сравнивал казаков с арабами, только и способными, чтобы рыскать на флангах [57] Moniteur Universel. 1812. N 334. «Казаки воюют, как мамлюки, окружают и издают громкие крики», — писал Барагэ д’Ильер. Сравнение с арбами может быть объяснено широкой известностью Египетского похода (1798–1801 гг.) во французском обществе. . 29-й (и последний) бюллетень Великой армии из России [58] Это 6-я серия бюллетеней — «Кампания в России» (1812). В 1813–1814 выходили бюллетени уже без единой нумерации. В 1821 г. вышел специальный сборник бюллетеней Великой армии. См.: Bulletins officiels de la Grande Armée, campagnies de Russie et de Saxe. Р., 1821. , описывая отступление французов в 1812 г., также отзывался о казаках не слишком лицеприятно: «Враг видел повсюду на дорогах следы той ужасной катастрофы, что постигла французскую армию, и старался извлечь из этого пользу. Колонны французов окружали казаки, которые, как арабы в пустыне, овладевали каждыми отставшими санями или экипажем. Эта достойная презрения кавалерия, производившая только шум и не способная сопротивляться и роте вольтижеров, представлялась опасной только в силу обстоятельств» [59] Pièces intéressantes pour servir à l’histoire du XIXe siècle. Р., 1821. Р. 142. .

Но даже наполеоновские функционеры не все верили «сказкам», приходящим из России: министр почтовых сообщений М.-Ш. Лавалет даже рассердился, прочитав известие о массовом дезертирстве казаков: «Чтобы казаки покинули армию! Казаки, для которых война — главное удовольствие. Да у них есть все, чтобы в ней победить, и нет ничего, что можно в ней потерять!» [60] Цит. по: Рей М.-П. Французское общество и русская кампания 1812 г. // Новая и новейшая история. 2013. № 2. С. 124.

Кампания 1812 года, как ее называют французы, не добавила, если верить М. Губиной, к образу казака новых существенных черт, главной из которых была нецивилизованная «дикость» внешнего вида: «образ казаков остается в рамках уже известного стереотипа <���…> Примечательно, что даже во время ужасного отступления к этому образу не добавляется существенно новых более жутких и неправдоподобных деталей» [61] Губина М.В. «Война перьев» в 1812 году // Французский ежегодник 2013: «Русская кампания» Наполеона: события, образы, память. М., 2013. С. 196. М. Губина полагала, что «жуткие и неправдоподобные детали» добавятся к образу казака в 1814 г., когда много будут писать о казаках-людоедах. Мы же видели, что молва о каннибалах из России имеет более раннюю датировку. Ср: Губина М.В. Образы противников в восприятии покорителей Европы (1805–1812) // Французский ежегодник. 200-летний юбилей Отечественной войны 1812 года. М., 2012. . Может быть, действительно, принципиально новых черт к образу казака не добавилось: варвары остались варварами, но все же поход в Россию 1812 года дал новую пищу для развития образа казака [62] Слава ведущих партизанские или арьергардные действия казаков в кампанию 1812 г. только возросла, но и цена была заплачена ими не малая: по подсчетам А.В. Венкова, с 1812 по 1814 г. только Донское казачье войско потеряло до трети своего состава. См.: Venkov A.V. Cosaques les pirates domestiqués // Guerre et l’histoire. 2012. N 9. Р. 81. , а сам исход кампании 1812 года сделал русских главными виновниками неудач французского императора [63] Наполеон часто винил в своем поражении 1812 г. казаков: Коленкур писал, что император «все свои затруднения приписывал исключительно помехам со стороны казаков». См.: Сапожников Л. Войско Донское в Отечественной войне 1812 г. М.; СПб., 2012. С. 744. . При этом кто-то ругал казаков [64] Шварценберг как-то нелицеприятно выразился относительно иррегулярных казаков: «Эти организованные бандиты весьма хитры. Они не любят когда огня пехоты слишком много, они ненавидят артиллерию, но когда их 10 на одного, они наглеют». Цит. по: Summerfield S. Op. cit. P. 15. , а кто-то хвалил. Многие французские офицеры, если судить по их мемуарам, все же отдавали должное казакам: «высоко оценивали их качества как солдат и говорили об их неукротимой храбрости. Кроме того, в воспоминаниях не раз проскальзывает восхищение методами боя казаков, их способностью осуществить внезапное нападение. Это восхищение было смешано со страхом и трепетом» [65] См.: Форрест А. Указ. соч. С. 235. Пример положительного отзыва немецких военных о казаках — воспоминания Леопольда Германа Людвига фон Бойна (Boyen), который в 1807 г. состоял прусским делегатом при генерале Тучкове и которому неоднократно приходилось с казаками взаимодействовать. Этот выдающийся штабной офицер писал, что казака не следует судить по меркам армий «цивилизованных наций», такие черты этих «детей природы», как выносливость, энергичность, способность интуитивно ориентироваться на местности, достойны восхищения. В их девственной природе скрыто золотое сердце. См.: Boyen H. von. Mémoires. 2 v. P., 2003. Цит. по: Summerfield S. Op. cit. Р. 8. .