Андрей Бесков - Восточнославянское язычество - религиоведческий анализ

Значит ли это, что любая подобная реконструкция не может быть признана научной? На наш взгляд, на этот вопрос следует ответить отрицательно. Всякая реконструкция должна на чём-то базироваться, иметь под собой основу. И лишь та реконструкция может быть признана научной, которая базируется на научно обоснованном фундаменте. Например, фантастические построения неоязычников, которые излагаются во множестве книг, представленных в любом крупном книжном магазине и которые легко найти в интернете, не могут быть признаны научными, поскольку их основы научно не подкреплены. Опровергнуть саму реконструкцию подобного рода нельзя, но можно опровергнуть её основания, и тогда она рухнет сама. Следовательно, в данном контексте речь нужно вести о том, как можно научными методами получить те самые основания, на которых и будет строиться научная реконструкция.

Теперь осталось определиться с тем, как именно можно получить материал для такой реконструкции. Уже подчёркивалось, что исторических фактов для этого абсолютно недостаточно. Обратившись к безбрежному этнографическому материалу, нужно определить, что именно из него следует почерпнуть для реконструирования славянской языческой модели мира. Вот здесь нам и может прийти на помощь структурный анализ. Выявление определённых структурных элементов мифа, его функционально значимых единиц, изучение первичной мифологии и должно послужить материалом для реконструкции языческой картины мира древних славян. Это может придать новый импульс развитию той комплексной науки о восточнославянском язычестве, перспективы которой были намечены выше. Мы не склонны проявлять чрезмерный оптимизм, считая, что нам удастся восстановить древнейшие, первичные мифы в их первоначальном обличье [122], но вполне возможно, что удастся выявить определённые узловые точки, в чьих рамках эти мифы существовали, тем самым определив некий культурный континуум, рефлексируя по поводу которого можно будет очертить контуры пресловутой «картины мира» древних славян, уже ставшей притчей во языцех в трудах отечественных семиотиков-структуралистов. Попыткой подобного рода и станет вторая глава данного исследования. В ней внимание будет сосредоточено на выявлении некоторых элементов первичной мифологии славян, на которые до сих пор в науке обращалось недостаточно внимания. Будет рассмотрен круг вопросов, связанных со спецификой восточнославянских (точнее, древнерусских) солярных божеств (в частности, бога Хорса), уточнена историография этой проблемы, предпринята новая попытка реконструкции комплекса мифологических солярных представлений восточных славян. Здесь требуется подчеркнуть, что мы не пытаемся реконструировать модель мира древних славян (вообще, для нас крайне сомнительно, что такая грандиозная задача по плечу одному отдельно взятому исследователю), мы реконструируем лишь один из фрагментов той мифологии, которая в этой работе называется архаической. И если предпринятая попытка окажется успешной, то её результаты могут быть использованы при дальнейших попытках реконструкция древнеславянской языческой модели мира.

Как уже было отмечено в первой главе, современных исследовательских работ, специально посвящённых рассмотрению того или иного мифологического персонажа, очень мало. В так называемый пантеон князя Владимира входят шесть божеств. По письменным источникам нам известны ещё несколько персонажей, которые являются либо божествами, либо какими-то достаточно важными сверхъестественными существами. Наши знания относительно любого из них скудны, более или менее изученными можно признать, пожалуй, только Перуна, Волоса и Хорса, да и то условно (только лишь имея в виду достаточно большой объём литературы (даже не книг, а по большей части статей, а то и просто небольших заметок) им посвящённых).

Сразу два божества пантеона — Хорс и Дажьбог — трактуются как солярные. Наличие в одном пантеоне двух солярных божеств по вполне понятным причинам вызывало и вызывает недоумение ученых. Уже одно это придаёт актуальность данному вопросу. Кроме того, учитывая небольшое количество божеств, входящих в пантеон, большое значение имеет изучение любого из божеств, в него входящих, а в данном случае речь идёт сразу о двух богах. Учитывая огромное разнообразие версий о сущности и функциях этих двух божеств, некоторые из которых уже превратились в устойчивые штампы (что и дало повод автору этой работы назвать их «историографическими мифами»), существует настоятельная потребность разобраться в этой ситуации. Данная глава и является попыткой такого рода. Сразу следует заметить, что основное внимание автора концентрируется на Хорсе. Это обусловлено крайней противоречивостью гипотез, ему посвящённых. Примечательно и то, что в солидной двухтомной энциклопедии «Мифы народов мира» (даже в последнем издании 2001 года) статья «Хорс» отсутствует.