Владимир Тихонов - История Кореи. Том 2. Двадцатый век

Полной неудачей, хорошо показавшей все слабые стороны движения ыйбён в целом, закончилось и выступление известнейшего идеолога конфуцианского консерватизма Чхве Икхёна (1833–1906), сразу после поражения Мин Джонсика попытавшегося, вместе с приблизительно 80 своими учениками, поднять против захватчиков провинцию Северная Чолла. В течение нескольких дней число бойцов в отряде Чхве Икхёна выросло со 100 до 800 — столь велика была ненависть крестьянства Чолла к японским солдатам и торговцам. Однако лишь четверть подчиненных Чхве Икхёна имела хотя бы какое-нибудь огнестрельное оружие. Сам же Чхве Икхён, преисполненный желания пожертвовать собой в борьбе с японскими оккупантами, отказался от схватки и сразу же распустил свой отряд, как только понял, что ему противостоят посланные по приказу Коджона провинциальные корейские части — в роли мятежника он себя представить не мог. Героическая смерть Чхве Икхёна в ссылке на острове Цусима от истощения после голодовки протеста против издевательского обращения со стороны японских властей (кроме того, Чхве Икхён в принципе не желал принимать пищу из рук врагов) всколыхнула широкие слои корейской конфуцианской интеллигенции. С другой стороны, нельзя не отметить, что именно бескомпромиссное следование букве конфуцианской ортодоксии со стороны Чхве Икхёна («нельзя сражаться против государевых войск»), вкупе с отсутствием у ыйбён современного оружия в достаточном количестве, сделано попытку сопротивления практически безрезультатной.

Если в провинциях Чхунчхон и Чолла вождями ыйбён 1906 года были в основном консервативные янбаны , иногда сразу распускавшие свои отряды после того, как их подчиненные крестьяне начинали грабить богачей, то в провинции Северная Кёнсан видную роль в руководстве движением играли радикально настроенные выходцы из простонародья или низших слоев господствующего класса. Почти легендарной фигурой стал, скажем, вождь действовавших в районах гор Ирвольсан повстанцев Син Дольсок (1878–1908). Выходец из разорившегося янбанского рода (отец был мелким уездным чиновником без жалованья), одно время бродяжничавший и прославившийся смелостью и силой в стычках с японскими солдатами и торговцами, Син Дольсок выступил на борьбу в марте 1906 г. с тремя сотнями соратников, но вскоре привлек к себе до трех тысяч человек. Его отряд продержался более двух лет, искусно ведя настоящую партизанскую войну с японскими войсками: когда возможно, атакуя и захватывая уездные города, расправляясь со служившими японцам чиновниками, а при подходе японских подкреплений сразу же скрываясь в горах. Борьба с дружинами Син Дольсока потребовала от японцев немало сил, но в ноябре 1908 г. народный вождь погиб от руки предателя.

Несколько позже, в сентябре 1907 г., на борьбу с японцами и местной компрадорской верхушкой выступил в далеком северном городе Капсане (провинция Южная Хамгён) бывший солдат провинциального гарнизона Хон Бомдо (1868–1943), которому позже суждено было сыграть немалую роль в антияпонском сопротивлении корейцев российского и советского Дальнего Востока. Колоритный человек с тяжелым жизненным опытом, к 1907 г. уже получивший известность в северных районах Кореи за свои беспощадные расправы с прояпонскими элементами, сменивший на своем веку немало профессий (был ремесленником в бумажной мастерской, рабочим на рудниках, охотником и даже буддийским монахом), Хон Бомдо прославился как Робин Гуд корейского Севера. Под угрозой смерти отбирал он деньги и имущество у богачей и раздавал их семьям своих погибших бойцов и соседним беднякам.

Рис. 22. Хон Бомдо (1868–1943), корейский Робин Гуд. Его первые шаги на ниве борьбы с японскими агрессорами колоритно описаны в составленной им самим уже в 1932 г. автобиографической справке: «В 1894 году в дер. Максиль (рядом с табачным селением Чоннён), лишив трёх корейцев жизни, являвшихся сторонниками японского монархизма, бежал из с. Чоннён, где я тогда работал на бумажной фабрике, в горное селение Чхорвон, провинции Канвондо, где я впервые организовал отряд инсургентов в 300 человек для борьбы с японским хищником». Впоследствии о беспощадных и бесстрашных народных мстителях из отрядов Хон Бомдо корейцы в северной части Кореи и советском Приморье складывали легенды.

Характер его деятельности хорошо показывают отрывки из «Дневника» — своеобразной беллетризированной автобиографии, составленной им уже на склоне лет, в 1942 г., по просьбе режиссера корейского театра в Кзыл-Орде (где тогда жил и позже скончался народный герой), собиравшегося ставить спектакль по мотивам его жизни. Эти отрывки хорошо показывают ожесточенность и беспощадность той борьбы, что развернулась в провинциальной Корее накануне японской аннексии, а также и глубину социально-политических противоречий, порождавших подобное ожесточение: