Владимир Тихонов - История Кореи. Том 2. Двадцатый век

Рис. 20. Казнь захваченных в плен бойцов «армии справедливости». Фото из французского журнала L'lllustration. 1907 г.

Одним из идеологов и наиболее авторитетных вождей «армий справедливости» 1905–1911 гг. был известный конфуцианский ученый Лю Инсок (1842–1915), в свое время уже подымавший ыйбён на борьбу с японцами и их ставленниками в корейском правительстве в 1895–1896 гг. В 1907–1908 гг. его ученик, бывший мелкий военный чиновник Ли Ганнён (1858–1908), руководил отрядами ыйбён , фактически державшими под контролем значительную часть провинций Северная Чхунчхон и Канвон. После поражения и гибели Ли Ганнёна в 1908 г. Лю Инсок эмигрировал во Владивосток, а затем до самой смерти работал над организацией вооруженного сопротивления японцам среди корейского населения Северо-Восточного Китая. Конечной целью борьбы с захватчиками для Лю Инсока, как и для других приверженцев движения «в защиту ортодоксии, против ереси», было возвращение к идеализируемым им конфуцианским порядкам внутри самой Кореи и восстановление традиционных форм международных отношений в Восточной Азии в целом. Его идеалом была патриархальная монархия, в которой на деле первую скрипку играли бы оттесненные в правление Коджона кланом Минов и столичными бюрократами от власти и влияния провинциальные конфуцианские ученые. В идеале все крестьяне, в духе идеализировавшейся конфуцианцами китайской древности, должны были бы получить по наделу общинной земли и совместно обрабатывать общий участок, урожай с которого шел бы в зачет налогов (система «колодезных полей»). Практически, однако, проблемы деревни Лю Инсок предлагал решать через укрепление возглавлявшихся местными янбанами деревенских союзов взаимопомощи хянъяк , которые бы выручали в трудные годы бедняков, а главное — следили бы за «надлежащим поведением» своих членов.

Рис. 21. Вооруженная борьба «армий справедливости» против японского колониализма. Карта из книги: БСЭ. 2-е изд. Т. 22. М., 1953. С. 599.

Главной опасностью для Кореи была, с точки зрения Лю Инсока, даже не агрессия Японии, а проникновение в страну «заморских ересей». Он имел в виду в первую очередь христианство, а также идеи свободы и равенства, которые он именовал не иначе, как «худшей из всех ересей, способной извести все человечество и разрушить Небо и Землю». Защита Лю Инсоком старой сословной системы, а также его выступления против «воспитывающих детей аморальными зверьми» школ современного типа были явственно связаны с опасениями в той среде, к которой он сам принадлежал — мелкопоместных местных янбанов , — потерять авторитет и влияние на местах в ходе модернизационных процессов. С другой стороны, ненависть Лю Инсока к японским захватчикам, в которых он видел «врагов небесных устоев, зверей в человеческом облике», его призывы к полному прекращению разорительной торговли с Японией не могли не привлечь значительную часть бедняков на его сторону. Как и большинство других вождей «армий справедливости» из янбанской среды, видевших себя представителями конфуцианской государственности, ученики Лю Инсока поддерживали строжайшую дисциплину в отрядах ыйбён . Под страхом смерти запрещая грабить крестьян, они закупали продовольствие и амуницию или на деньги зажиточных «спонсоров» движения из янбанской среды, или же на средства, изъятые в качестве «налога» (с выдачей соответствующих документов) у местных богачей и администраторов. В то же время беспощадному возмездию подвергались японцы и их местные приспешники. Смертная казнь ждала и рядовых членов отрядов ыйбён , посмевших, скажем, не выразить янбанам должного почтения.

Большинство лидеров ыйбён было неслужилыми мелкопоместными янбанами . Одним из исключений являлся Мин Джонсик (1861–1917) — обосновавшийся в Чонсане (пров. Южная Чхунчхон) выходец из господствовавшего при дворе клана Минов, дослужившийся до заместителя министра и ушедший со службы после трагической гибели государыни Мин в 1895 г. Подняв экипированный на собственные средства, а также деньги сочувствовавших ему местных янбанов более чем тысячный отряд в мае 1906 г. под лозунгом «спасти народ, вернуть суверенитет страны, отомстить пяти министрам-предателям и японцам», он через неделю сумел занять укрепленный уездный город Хонджу (пров. Южная Чхунчхон) и уничтожить несколько мелких групп японских солдат. Однако уже через десять дней к Хонджу подошли японские подкрепления, быстро снесшие залпами своих пушек крепостные ворота и убившие или пленившие в последовавшей за этим двухчасовой схватке примерно четвертую часть бойцов Мин Джонсика — ведь только у половины из защитников Хонджу было огнестрельное оружие. Потери же самих японцев составили лишь 14 человек. Бежавший из пылавшего Хонджу Мин Джонсик пытался и после этого поднять провинцию Южная Чхунчхон на борьбу, но был через несколько месяцев схвачен японскими агентами по доносу одного из их корейских агентов. Интересно, что, как явствует из мемуаров Хван Хёна (« Мэчхон ярок »), жена Мин Джонсика, пытавшаяся собрать средства в помощь томившемуся в тюрьме мужу, получала отказ всякий раз, как она обращалась к какому-либо из членов клана Мин, занимавшему видный пост. Для пресмыкавшейся перед агрессорами высшей бюрократии политическая благонадежность была важнее традиционных норм клановой солидарности. В то время как большая часть схваченных карателями приверженцев Мин Джонсика была приговорена к смерти или пожизненной ссылки, сам он провел в ссылке лишь несколько месяцев, вернулся к концу 1907 г. по амнистии домой (возможно, сказались его знатность и бывшее служебное положение), но больше в общественной жизни не участвовал, страдая до самой смерти от последствий зверских пыток, которым его подвергли после ареста.