Симона Берто - Эдит Пиаф

не потянуть..."

Затем - ты меня знаешь - я сказала: "Ладно, поеду, пусть

увидят, им это никогда не снилось".

После того как на меня свалилась Америка и вся связанная с

ней подготовка, Такие оказался лишним.

Как я плакала, когда уезжала! В жизни у меня не было никого

прекрасней, никого лучше... Я была уверена, что больше мы не

увидимся. Можешь себе представить, я встретила его в Нью-Йорке.

Он отказался от очень хорошего контракта, чтобы вернуться на

родину. Он был все так же красив".

Много лет спустя, когда Эдит была тяжело больна и газеты сообщили, что у нее совсем не осталось денег, Такие прислал ей золотой медальон, который она ему подарила когда-то на счастье, и написал: "Тебе он сейчас нужнее, чем мне". Это произвело на Эдит большое впечатление. Она мне сказала: "Видишь, в тот раз я, наверное, прошла мимо настоящей, большой любви..."

Вернувшись из Греции, Эдит начала готовиться к поездке в США.

"Ах, Момона! Как я жалела, что тебя не было со мной, ты бы

такое увидела! (В этом я могла на нее положиться!) Но знаешь, у

меня поджилки тряслись! Америка - это тебе не Франция, другой

масштаб!

Лулу заказал нам каюты на пароходе. Я обедала за столом

капитана. Нужно было все время следить за собой, есть краешком

рта, как будто все блюда тебе противны. Беседовали примерно в том

же стиле. Расслабляться не приходилось. Слава богу, я

познакомилась с комиссаром - шатенчик, неплохо сложен. Особенно

ничего получиться не могло - корабль ведь не резиновый, куда

денешься? Кроме того, я стала замечать, что Жан-Луи за мной

следит - это было не смешно... Он мне все уши прожужжал о том,

что нас ждет в Нью-Йорке! Капал мне на мозги: "Как ты думаешь, у

нас получится? Ты думаешь, мы им понравимся?.."

Первая встреча с Америкой меня разочаровала. Я думала, что

статуя Свободы потрясает. Ничуть, не больше впечатления, чем та,

что стоит у нас в Париже на мосту Мирабо. Все вокруг так огромно,

что она кажется совсем маленькой.

Но что действительно подавляет, так это небоскребы. Жан

Кокто писал: "Нью-Йорк - это город, вставший на дыбы". Наши дома

рядом с этими выглядели бы как халупы. Мы у себя в Париже

считаем, что носимся по улицам со всех ног! Ничего подобного; мы

прогуливаемся. Вот в Нью-Йорке действительно все мчатся, будто

ставят мировой рекорд!

Лулу заказал мне апартаменты из нескольких комнат в отеле

"Амбасадор". И когда я там очутилась - подожди, дай-ка

вспомнить - да, это было в ноябре сорок седьмого - совсем одна

среди своих чемоданов, я была на грани слез...

Я подумала, что настало время подзубрить английский, и

купила книжку "Английский язык без труда". Они думают, что так

может быть! Сначала ты имеешь дело с Пае. Выговорить это

невозможно. Суешь язык между зубов, а он туда не лезет! Поскольку

я начинала заниматься английским еще в Париже, то сумела дойти до

фразы: "A woman is waiting for a sailor who promised tu return to

her when he became a captain" - "Женщина ждет моряка, который

обещал вернуться к ней, когда станет капитаном". Ну сказки, могла

мне понадобиться такая фраза?! Я так хохотала, что у меня от

смеха ребра болели.

Мой американский агент, Клиффорд Фишер, славный парень, типа

Лулу, устроил мне пресс-конференцию: явилась целая орава парней и

девиц, и все записывали, что я говорила.

Первый вопрос, который мне задали:

"Мисс Идисс (выговорить "Эдит" было им не по зубам), вы

только что прибыли в Соединенные Штаты, с кем бы вы хотели

встретиться в первую очередь?"

"С Эйнштейном. И я рассчитываю у вас узнать его номер

телефона".

Ты не можешь себе представить, до чего был доволен

Клиффорд - как щенок, которому бросили кость! Он чуть свою сигару

не съел от радости. Когда они ушли, он сказал: "Этот ваш трюк с

Эйнштейном - потрясающая находка!"

Настала моя очередь смеяться. Я ведь действительно хотела

увидеть Эйнштейна".

У истоков этой истории стоял Жак Буржа, наш Жако времен Лепле. Мы с ним никогда не расставались. Он то и дело возникал в жизни Эдит. Когда ей нужен был совет, настоящий, серьезный, она его просила у Жана Кокто или Жака Буржа. Теперь это был уже пожилой человек и единственный, кто мог помочь Эдит разобраться в сложных вещах. Именно благодаря ему на ночном столике Эдит рядом с изображением святой Терезы из Лизье лежала Библия, сочинения Платона и книжка о теории относительности.

Вначале все это в ее голове было в тумане, но постепенно обретало очертания. У Эдит был острый ум и большая тяга к знаниям.