Бабушка Луиза повезла ее как-то в Лизье, в департаменте Кальвадос, куда паломники отправляются на богомолье к святой Терезе. И Эдит прозрела. Это было настоящим чудом, она верила в него всю жизнь. С этого момента она стала поклоняться святой Терезе: носила ее образок, а на ночном столике у нее всегда стояла ее иконка.
Надо сказать, что "чудо" произошло довольно любопытным образом. Уже не помню, кто рассказал об этом Эдит, наверное, отец. В семь лет у нее уже были воспоминания. Эдит очень хорошо обо всем помнила.
В Бернейе жизнь была иной, чем на улице Ребеваль. Через бордель проходит много разных людей, попадаются и образованные господа. Слепого ребенка здесь не воспринимают как наказание, его лечат. Даже если это стоит денег. А эти "дома" имели большой доход.
В Лизье врач сказал: "Шансов на излечение мало". Однако бабушка регулярно возила к нему Эдит. Лечили ее ляписом, глаза жгло, но малышка терпела, мечтая увидеть свет, солнце. Она старалась вспомнить, как выглядела улица Ребеваль в Париже. Но она была тогда совсем крошкой, и у нее всегда было плохо с глазами, все расплывалось, было мутным.
В округе и в "доме" все поклонялись святой Терезе из Лизье. Однажды Кармен сказала:
- Дождь из роз она сделать может, а почему бы ей не совершить чуда для нашей детки?
Все в борделе с ней согласились, даже те, у кого не было особых оснований верить в чудеса. Бабушка и "мадам" нашли мысль разумной. В перерывах между двумя клиентами девушки стали возносить молитвы.
Молитва, как деньги, запаха не имеет, и "мадам" дала обет: если девочка прозреет, она пожертвует церкви десять тысяч франков - в 1921 году это была большая сумма. Чтоб заключить сделку, нужно было ударить по рукам с маленькой святой, как это положено в Нормандии,
Поездку к ней назначили на 19 августа 1921 года. 15 августа был праздник, "заведение" должно было работать. Но все пребывали как в лихорадке. И "мадам" сказала:
- Девочки, собирайтесь! Все поедем, а "дом" закроем. Вам полезно подышать воздухом.
Начались сборы: "Я тебе дам свою черную шляпу, а ты мне - то платье, ну, знаешь, приличное!"
Бабушка и Эдит, разумеется, тоже собирались. Девочку одели во все новое, девицы же выглядели как дамы-благотворительницы: шляпы, перчатки и никакой косметики.
Утром в гостиной "мадам", по привычке хлопая в ладоши, произвела смотр. Обувь подкачала - слишком много лакированных туфель на высоком каблуке. Девушки так редко выходили на улицу, что у них не было другой обуви, кроме той, В которой они работали.
Когда они проходили по Бернейю, вслед им на окошках колыхались занавески. Но хозяйки напрасно беспокоились за своих "петушков" - "курочки" отправились на богомолье.
В Лизье в этот день можно было видеть совершенно удивительную процессию: девицы шествовали одна за другой, опустив глаза, как монахини на молебен. Они вошли в собор вместе с малышкой и провели там почти весь день, ставили свечи, перебирали четки, заодно что-то просили и для себя. Вздыхали, смахивали слезы. Они купались в атмосфере чистоты. Выйдя из собора, почувствовали себя очищенными, вот только ноги очень болели: из-за каблуков.
Вечером усталые, измученные "дамы" возвратились домой и закатили пир без мужчин, но с шампанским. Спать легли с прекрасным ощущением исполненного долга. И стали терпеливо ждать чуда, которое назначили на 25 августа, день святого Людовика, день рождения отца Эдит.
Бабушка молила:
- Святая Тереза, сделай так, чтобы малышка прозрела в день святого Людовика.
Чудо состояло в том, что оно действительно свершилось в этот день.
"Дамы" встали поздно, бродили в пеньюарах по кухне, запах тел смешивался с горячими запахами соусов, они зевали и следили за Эдит припухшими со сна глазами. Заглядывая ей в лицо, спрашивали:
- Ты знаешь, сегодня солнце?
А девочка протягивала руку.
- Да, я чувствую, тепло.
К семи часам вечера весь дом впал в уныние. Чудо запаздывало. Больше в него уже не верилось.
"Ей пора ложиться спать. Может, завтра..." - сказала бабушка.
Пошли за Эдит. Она сидела в гостиной, положив руки на клавиши пианино. Одним пальцем наигрывала песенку "При свете луны". Это ей нравилось и никого не удивляло.
- Пойдем спать.
- Нет! То, что я вижу, так красиво!
У всех замерло дыхание; они ждали чуда, надеялись, но когда оно свершилось, не смели поверить.
Бабушку била дрожь:
- Что красиво, мое сокровище?
- Вот это.
- Ты видишь?
Она видела. И первое, что увидела,- клавиши пианино.
Читать дальше