Никита [ИАКИНФ] Бичурин - Письма

По пути к храму

У любого поколения в обществе должны быть идеалы вечные, составляющие сущность общечеловеческих ценностей. Если они опошлены и девальвированы, то недовольные действительностью обращают свой взор в прошлое: нет ли там достойных идеализации личностей? В таких случаях выбор падает на исторических деятелей неподкупных, бескорыстных и честных, жертвовавших собой за вечные идеалы человечества. Не этим ли объясняется проявление нами повышенного интереса к личности Никиты Яковлевича Бичурина, известного в свое время больше всего как монаха Иакинфа?

Многие действия и поступки Н. Я. Бичурина выходили (думаю, что и в настоящее время выходят) за рамки нормативной этики и бытовой психологии общества. Например, как сочетать его вольнодумие и непокорность духа с монашеством? Не является ли его упрямство не отвечать на вопросы Святейшего синода (тем самым он добровольно предпочел не свободу, а Валаамскую ссылку) простым детским капризом? Почему ученый низводил все европейское к пошлости и безнравственности, называл многих знакомых «европейскими прохвостами»?

Ненормированное поведение и непредсказуемые действия Н. Я. Бичурина некоторыми его современниками оценивались как чудачество. Бесспорно, сегодня каждый из нас имеет право на собственную интерпретацию этих поступков. Одни и сегодня назовут его чудаком, но найдутся и такие, а я уверен в этом, которые увидят в поступках ученого монаха такие его качества, как гордость перед низостью и жертвенность ради добра и справедливости.

Допуская иные, даже альтернативные суждения, все же я осмеливаюсь предложить читателям свое видение феномена (в том числе и объяснение поступков) Бичурина. Для этого я выбрал форму изложения своих соображений по разделам, приблизительно соответствующим циклам китайско-монгольского (а в древности и булгаро-чувашского) календаря: каждый раздел охватывает духовную жизнь нашего ученого-писателя в среднем по 12 лет — в общей сложности 60 лет. Такая цикличность совпадает с периодами подъемов и спадов, переходами от одного состояния в другое, которые действительно наблюдаются в определенных этапах жизни нашего востоковеда. [4] Границы таких условных циклов определены как самим Бичуриным (1799-1800, 1811—1812), так и исследователями его творчества (1825—1826, 1837—1838, 1849). Названия разделов здесь совершенно условны, хотя и приближены к содержанию того или иного цикла в духовной жизни Бичурина: 1. Наставления Старца (1778—1799). 2. Время поисков (1800—1811). 3. Прозрение подвижника (1812—1825). 4. «О сколько ждем открытий чудных...» ( 1826—1837). 5. Какая надпись в Храме (1838—1849).

1. Наставления Старца

Самыми первыми произведениями Бичурина являются три стихотворения, сочиненные им в восемнадцатилетнем возрасте, т. е. 1795 г.: «Сон» (на русском языке), «Песня» (на древнегреческом языке) и «Сегодня мы...» (на чувашском языке). Лирический герой оды «Сон», «углубленный в размышлениях», погружается в сладкий сон:

Данная ода посвящена архиепископу Казанской епархии Амвросию Подобедову, поэтому в образе Старца мы легко узнаем его личность.

Историю взаимоотношений Бичурина со своим духовным наставником хорошо описал Н. С. Щукин, который, очевидно, услышал ее из уст самого ученого монаха. «Посещая семинарию,— передавал он слова бывшего семинариста [5] Никиты Пичуринского (в те годы будущий востоковед имел такую фамилию),— архиерей любил разговаривать с учениками; учителя рекомендовали ему Бичурина, как мальчика остраго и прилежнаго. Архиепископ предложил ему несколько вопросов, и малютка отвечал ему удовлетворительно. На экзаменах Бичурин был в числе первых. Амвросий полюбил юного семинариста и благотворил ему целую жизнь».

В оде «Сон» нет лести автора своему благотворителю, как пытаются объяснить этот текст некоторые биографы Бичурина. Он не льстил, а на самом деле боготворил, идеализировал своего Пастыря, истинной сыновней любовью писал следующие строки: