Никита [ИАКИНФ] Бичурин: ОПИСАНИЕ РЕЛИГИИ УЧЕНЫХ

В настоящее время в Китае находится шесть религий. Первая есть религия ученых, по-китайски Жу-цзяо. Можно сказать, что она есть религия правительства, религия всего китайского народа, даже частию религия маньчжуров и монголов; потому что занимающие гражданские должности внутри Китая все обязаны исполнять ее предписания, утвержденные государственными законами. Второю считается религия Будды, по-китайски Ши-цзяо. В правилах отшельнической жизни и в обрядах богослужения она во многом разнствует от буддайской религии, исповедуемой ныне в Тибете и Монголии, несмотря на то что последняя происходит от одного корня с первою. Третье место занимает религия Даосов, по-китайски Дао-цзяо. Она исподволь образовалась из превращенного изъяснения философских мнений мыслителя Лао-цзы. Последние две религии терпимы в Китае около 2000 лет и с религиею ученых известны под общим названием Сань-цзяо, что значит три учения или три закона. Четвертая есть новейшая буддайская религия, по-китайски Ху-ан-цзяо, что значит желтый закон; в России сия религия более известна под названием ламайской, так названной от слова Лама, почетного названия высшего духовенства в сей религии. Правительство, по видам политическим, уважает членов сей религии, но китайский народ не держится правил ее. Пятая религия есть шаманская, по-китайски Тьхяо-шень, что значит пляска пред духами. [251]Сия религия вошла в Пекин с царствующим ныне в Китае Домом Цин, но в китайском народе совершенно неизвестна. Даже она не носит названия религии, и обряды ее положены в числе придворных, а не религиозных церемоний. Шестая религия есть могамметанская, по-китайски Хой-хой цзяо, исповедуемая одними туркестанцами, издревле поселенными в Китае. Из исчисленных шести религий только религия ученых будет предметом нашего обзора.

Китайцы начало религии ученых почитают священным: но божественность ее представляют, в сравнении с религиями у других народов, совершенно в другом виде. Они выводят происхождение сей религии из самой природы человека.

Каждое членосоставное существо в мире подчинено естественному закону, который с первой точки его бытия до последней точки разрушения действует в нем сообразно устроению телесного состава. Человек, как вещественное звено сего мира, также находится под влиянием естественного закона: но, получив преимущественно пред всеми существами разумную душу, он, сверх того, подчинен нравственному закону, с которым обязан сообразоваться во всех своих поступках.

Нравственный закон человека не заключен в членов-ном устроении телесного его состава. Он напечатлен в пяти добродетелях души, влиянных ей Небом. Сии пять добродетелей суть: человеколюбие, справедливость, обряд, знание, верность. Это суть свойства разумной души, составляющие природу ее. Человеколюбие есть любовь к ближнему. Оно имеет основанием общее у всех народов правило: чего себе не желаешь, того не делай другому. Справедливость побуждает воздавать каждому должное. Иметь почтение к высшим, вежливость пред равными, благосклонность к низшим суть главные правила справедливости. Обряд есть благоприличие в поступках; он предписывает человеку известный образ движений или действий в отношениях к Небу, к ближнему и самим себе. Под знанием разумеется способность души познавать вещи посредством исследования причин каждой вещи; такое познание вещей раскрывает нам сообразность и несообразность дел наших с правилами нравственного закона. Верность заключает в себе решимость и постоянство, необходимые для совершенствования и утверждения высших четырех добродетелей. [252]

Из сего определения добродетелей само собою открывается, что человеколюбие и справедливость собственно составляют основание нравственного закона; обряд и знание способствуют исполнению высших двух добродетелей, а верность — усовершенствованию всех четырех. Вследствие таковых понятий о нравственной стороне человека религия ученых по внутренним ее действиям на справедливости основана, по внешним — на обряде: но в обоих случаях проистекает из природы человека.

Хотя люди рождаются в свете все с одинаковою природою, и посему чувствования ее в каждом человеке должны быть равно ясны и внятны, но примесь в качествах телосложения, воспитание и частные хотения заглушают голос природы — и посему немногие бывают в состоянии вполне постигнуть и определить образ действий, согласных с нравственным назначением человека. Сии немногие суть чистые, или