Валерий Вьюгин - Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сложность определения отношения Фаллады к фашизму была связана отчасти с особенностями биографии писателя (он много лет злоупотреблял наркотиками и алкоголем, зарабатывал трудом наемного сельскохозяйственного рабочего, подолгу находился в тюрьме и в психиатрических лечебницах), который даже после огромного успеха своего второго романа, «Маленький человек — что же дальше?», выпущенного «Rowohlt» и сразу же переведенного на английский и экранизированного, остался в стороне от писательской среды Германии и, в частности, от произошедшей в ней в связи с приходом Гитлера к власти дифференциации (Фаллада, в отличие от многих немецких писателей, провел всю войну в Германии, не занимая определенной профашистской позиции, последние годы — в психиатрической клинике). Характерно, что столь же двойственным было отношение к Фалладе в Третьем Рейхе, где его то объявляли «нежелательным автором» и подвергали кратковременному аресту, то приветствовали его новый роман, «Волк среди волков» (1937), критикующий Веймарскую Германию, и Министерство пропаганды заказывало ему антисемитские литературные сочинения, то писатель обращался к неполитическим (и до сих пор популярным) книгам для детей, а к 1947-му, году своей смерти, завершил антифашистский роман «Каждый умирает в одиночку», вызвавший высокую похвалу Примо Леви и имевший в 2009 году, в английском переводе, необычайный успех в Америке, вернувший Фалладу в ряд крупных немецких писателей (подробнее см.: Williams Jenny. More Lives Than One: A Biography of Hans Fallada. New York: Libris, 1998).

Лукан Георг. Реализм в современной немецкой литературе // Литературный критик. 1934. № 6. С. 50.

Там же. С. 52.

Гюнтер Ганс. Новый роман Ганса Фаллада // Интернациональная литература. 1933. № 3. С. 103, пер. с нем. И. Бахраша. В этом же номере журнала помещен отрывок из романа «Маленький человек — что же дальше?» (пер. Надежды Вольпин). Молодой тогда литературовед Т. Л. Мотылева прямо признала, что вопрос, который ставит пролетарская критика, как и фашистская: «кто такой Фаллада — союзник или враг» — в принципе с позиций такого рода критики не может быть разрешен: «Первый роман его, тотчас по выходе завоевавший автору широкую известность, — „Крестьяне, бонзы и бомбы“ (1931) правой печатью был встречен одобрительно, а революционной критикой <���…> с возмущением заклеймен, как фашистский. Второй роман — „Маленький человек — что же дальше?“ (1932) был принят некоторыми фашистскими критиками тоже с одобрением, в то время, как другие критики из того же лагеря усмотрели в нем злонамеренный „культур-большевизм“; левобуржуазная и социал-демократическая печать осыпала Фаллада неумеренными похвалами <���…>, а пролетарская критика встала перед трудно разрешимым вопросом: кто такой Фаллада — союзник или враг, писатель, идущий к пролетариату, или фашист?» ( Мотылева Т. Ганс Фаллада (Из современной германской литературы) // Литературный критик. 1933. № 5. С. 78).

Так, А. Габор предложил «сконцентрировать всю фашистскую литературу в одной из московских библиотек, чтобы исследователь мог в одном месте найти нужный ему материал» (Литературный критик. 1934, № 2 (февр.), с. 207, раздел «Хроника»); Т. Мотылева рассуждала о возможности того, что «фашисты — отчасти под давлением мирового общественного мнения, отчасти, чтобы через культурническую работу расширить свое влияние на массы — откажутся от политики сжигания книг и „амнистируют“ хотя бы часть тех мировых писателей, которых они теперь хотят вычеркнуть из истории литературы» (там же); Л. Филатова без явной критической оценки информировала об идее Г. Уэллса организовать в Англии партию «либерального фашизма», где «объединятся люди науки, которые поставят прогресс и науку на службу человечеству. Это произойдет посредством фашистских мероприятий — создания, по терминологии Уэллса, диктатуры „избранного одаренного большинства“» (там же).

Там же. С. 208.

Сергеев М. Предисловие к русскому изданию // Фаллада Ганс. Что же дальше? / Пер. с нем. П. С. Бернштейн, Л. И. Вольфсон и Н. А. Логрина под ред. В. А. Зоргенфрея. Л.: Время, [1934], п. р. Позже, в более «вегетарианские» времена оценка возможного будущего Пиннеберга в фашистской Германии вернулась к традиции «маленького человека»: «Мы вправе предполагать, что в годы фашизма Пиннеберг — в отличие от многих своих сограждан — не даст себя превратить в палача или доносчика: при всей узости кругозора он от природы честен и добр. А это уже не так мало, когда человек живет в жестокие времена» ( Мотылева Т. Д. Предисловие // Ф аллада Г. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Худож. лит., 1990. С. 8).