Борис Миронов - Страсти по революции - Нравы в российской историографии в век информации

«Я был склонен сжечь мосты, которые все равно прогнили. Я вообще не придерживаюсь классического правила: худой мир лучше ссоры. Возможно, в повседневной жизни надо идти на компромиссы. <���…> Но когда речь идет об острых научных и идеологических вопросах, ученому надлежит четко обозначить свои позиции и не идти ни на какие компромиссы, если только они не диктуются научными соображениями» {604} .

«Тот или иной мой коллега, обладающий несомненными научными потенциями, не создал того, что он мог бы создать, потому что у него не хватило характера, не хватило воли, стойкости для перенесения тех невзгод, которые на него обрушились, не хватило силы для того, чтобы устоять, несмотря на ту мерзкую атмосферу, в которой мы росли детьми, мужали, продолжали жить вплоть до конца истекшего столетия. Ум никому не помешал, но главное для человека — его характер, и как раз на этом столкнулись очень многие. <���…> Трусость, приспособленчество приходилось встречать часто. И те, кто выдержал испытание, скорее могли создать что-то полезное и ценное, даже при средних способностях» {605} .

И последнее. Большинство участников дискуссии вели ее корректно, придерживаясь академических традиций; даже те, кто со мной не соглашались, использовали «парламентский» язык и признавали как само собой разумеющееся: не согласный с ними имеет право выдвигать и обосновывать свою точку зрения. Замечательный образец конструктивной критики, в лучших традициях академической науки, дал Владимир Георгиевич Хорос. Под влиянием его рецензии мне пришлось еще раз вернуться к теории модернизации, а заодно и к другим социологическим теориям революции, существенно развить аргументы и лучше обосновать мои выводы. Именно такая нелицеприятная, но доброжелательная критика способствует научному поиску.

Словом, с оптимизмом и с удовлетворением заключаю: историография в нашем Отечестве развивается, ее состояние изменяется к лучшему, и это, несмотря на ее коммерциализацию, позволяет смотреть в будущее с надеждой. На Западе историческая профессия давно коммерциализировалась, но академическая наука продолжает существовать [71]. Не вижу достаточных оснований для предположения, что мы сойдем на обочину мирового развития науки под влиянием коммерциализации. Мы живем в эпоху смены парадигм в историописании России, ибо старые устарели, новые только вырабатываются. После долгих лет застоя, при отсутствии цензуры и при свободе слова и печати это — самое благоприятное время для творческого человека со свежими мозгами. На мой взгляд, мы должны жить и творить с ощущением: какое счастье жить в эпоху перемен и «служить по ученой части»!

А.Я. Гуревич диктовал свои мемуары в 1999–2000 гг.

Из 28 российских и трех иностранных историков, высказавшихся о книге, по преимуществу положительно ее оценили 23, а отрицательно — 8.

Уже после того, как рукопись настоящей книги была сдана в издательство и прошла редподготовку, я познакомился с коллективной работой, которая, мне кажется, станет вехой в изучении отечественного историописания: Научное сообщество историков России: 20 лет перемен / Г. Бордюгов (ред.). М., 2011. В монументальной книге (64 усл. изд. л.) есть большая статья: Соколов Б.В. Нравы современных российских историков: предпосылки к падению и надежды на возрождение (с. 321–343). Читая ее, я с некоторым удивлением обнаружил: моя индивидуальная история во многих отношениях является конкретным проявлением тех закономерностей, которые зафиксировал Б.В. Соколов, живописуя нравы историков во всероссийском масштабе. Причем настолько, что можно подумать, будто мы с ним согласовывали наши позиции и тексты. Даже название моей книги и его статьи, по сути, совпали. Но с Б.В. Соколовым я даже лично не знаком. Совпадения в оценках являются случайными в том смысле, что мы их не согласовывали, однако, вероятно, закономерными в том смысле, что адекватно отражают состояние дел в родной отечественной историографии. Я не стал изменять название книги, более того окончательно отбросил сомнения, которые у меня имелись на этот счет. Надеюсь, что Б.В. Соколов не сочтет это плагиатом.

Список рецензий см.: Предисловие, сноска 3.

На сайте МГИМО, где работает Михайлов, в качестве основных публикаций указаны три статьи в коллективных трудах, последняя из которых вышла в свет 11 лет назад: (1) Современная зарубежная немарксистская историография. М.: Наука, 1989; (2) Академик П.В. Волобуев. М., 2000; (3) Гражданская война в России. События, мнения, оценки. М, 2002.