Маргарита Рютова-Кемоклидзе - Квантовый возраст

«Геттингену нечего было предлагать, кроме своей славы и блестящих профессоров, — рассказывал Юрий Борисович, — и если вы сами хотите, то можете научиться, если вы сами не хотите, никто вас не научит. Некоторые это выдерживали, некоторые нет. Вот, Роберт Оппенгеймер, например, выдержал. Он был богат, но закрыл счет, не брал денег у родителей и жил в Геттингене, как все, работал и учился тоже как все. Ничего особенного он в Геттингене не сделал, но квантовую механику выучил. Однажды Оппенгеймер явился к Максу Борну с претензией — почему Румеру дали премию, а ему нет. И внушить ему, что Румер беден, а он богат, было невозможно. И он все ходил, обижался и спрашивал: „Что же Румер сделал лучше меня? И что такое премия, помощь бедняку или признание лидерства?“».

Но никто не принимал такие пустяки всерьез, не было никаких настоящих обид — была молодость и непосредственность, было полное доверие друг к другу. И если с кем-то случалась беда или какое-то недоразумение, все пытались помочь, шли за советом к Борну.

Однажды рабочие местного завода, который изготовлял в основном школьные микроскопы и другие несложные оптические приборы, пригласили Румера рассказать им про Россию. Они испекли красивый вишневый пирог и устроили чай в честь русского гостя. Румеру было о чем рассказать рабочим завода, и они прощались с ним очень тепло, взволнованные и удивленные услышанным. На второй день Румер получил повестку явиться в криминальную полицию. Он немного испугался, пошел к Борну и обо всем ему рассказал. Борн расстроился:

— Какие же вы глупости делаете, зачем вы пошли? Вас ведь могут выслать как нежелательного иностранца. Скажут: вы зачем сюда приехали — учиться и работать или пропагандой заниматься? Ничего вам, конечно, не сделают, но все-таки. Давайте посовещаемся с фрау Борн, у нее большой опыт общения с полицией.

Последнее было, конечно, шуткой. Дело в том, что однажды фрау Борн поехала кататься в автомобиле. Это было время, когда все, кто мог, покупали автомобили и ездили по кривым улочкам Геттингена, не соблюдая никаких правил. Купили автомобиль и Борны. Борн сел за руль, проехал несколько метров во дворе и сказал, что это не его дело и заниматься он этим делом больше не будет. А фрау Борн решила, что будет не только учиться управлять автомобилем, но и изучит сам автомобиль. На одном из своих первых выездов фрау Борн превысила скорость и при повороте въехала на газон. С газона ей съехать не удалось, и тут ее задержали. Привели в полицию и составили акт о превышении скорости в густонаселенном районе города. За это в ту пору полагалось либо три дня ареста, либо штраф в 15 марок. Полицайрат выписал фрау Борн бумажку и сказал:

— Пойдите и заплатите, пожалуйста, фрау профессор, 15 марок.

— Я никуда не пойду. Вы говорите, либо 15 марок, либо три дня отсидки. Так я буду сидеть.

— Фрау профессор, что вы говорите? Как можно? Долго она спорила с ним, убеждала, что хочет посмотреть, как три дня сидят, но не уломала его.

И вот, госпожа Борн включилась теперь в дело Румера с полицией. Она с интересом все выслушала и сказала:

— Идите туда, предъявите повестку и все отрицайте (verneinen Sie alles). Ничего не было, меня оклеветали. Я приехал заниматься наукой к иностранному ученому в знаменитый Геттинген, а вы бог знает что про меня думаете.

Румер так и сделал. Пошел в криминальную полицию, предъявил повестку и, когда полицайрат сказал ему: «Господин Румер, вы занимаетесь нежелательной пропагандой, и это в то время, когда каждый немец должен наконец подумать о своей родине!» — Румер с некоторым оттенком возмущения ответил:

— Господин полицайрат, за кого вы меня принимаете?! — и дальше, как его учила госпожа Борн, он все отрицал, и так это у него убедительно получалось, что полицейский комиссар начал извиняться. Он твердо знал, что Румер был у рабочих завода, горячо хвалил свою родину и все, что там делается, рассказывал такие небылицы, что, может, и преувеличил все, может, ему и не поверили. Так или иначе, он отпустил Румера с миром и сказал ему на прощание: «Будете рассказывать про Советы еще, пригласите меня».

Румер, довольный и веселый, отправился к Борну, чтобы рассказать ему, как здорово все получилось, как хорошо ему посоветовала фрау Борн. Румер нашел Борна весьма озабоченным, у него, как это всегда бывало, когда он волновался, болела голова. Недавно он написал несколько писем, чтобы «выбить» стипендию для Румера, а тут полиция. Он боялся, что Румер, со всей его горячностью, еще и полицейского комиссара начнет агитировать.