Ким Сушичев - Любомудрско-чисторечный словник К. В. Сушичева. Предвведение в любомудрие незнайчества и в любомудрие вообще. Знать не будем!

Весьма сложное представление о душе развил Аристотель. Его труд «О душе» – первое нарочно душеведческое (психологическое) сочинение, которое в течение многих веков оставалось главным руководством по душеведению (психологии). Аристотель многими почитается и как основатель душеведения (как, впрочем, и целого ряда других наук).

Для определения природы души Аристотель применял сложное любомудрское понятие «энтелехия», которая означает осуществление чего-то. «Душа, – писал он, – необходимо есть сущность в смысле вида естественного тела, обладающего в можности жизнью. Сущность же (как вид) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела». Один привлекаемый Аристотелем образ хорошо помогает понять смысл этого определения. «Если бы глаз был живым существом, – писал Аристотель, – то душой его было бы зрение». « [Душа] есть вестимое осуществление и осмысление того, что обладает можностью быть осуществлённым» ( О душе. – М., 1937. – С. 42 )». Главная задача души, по Аристотелю, – осуществление тела.

В современной научной писальщине (литературе), как любомудрской, так и душеведческой, слово «душа» не употребляется или употребляется очень редко – как созначник (синоним) слова «психика». Показательно, что понятие «душа» встречается не во всех душеведческих коловедицах (энциклопедиях) и словниках. В обыденной речи слово «душа» обычно соответствует понятиям «психика», «внутренний мiр человека», «переживание», «сознание» Популярная психологическая энциклопедия. – М.: Эксмо. С. С. Степанов. 2005 .

Душа

( греч. ψυχή, лат. anima ), одно из головных понятий древнегреческого любомудрия (философия).

Появляется вместе с самого любомудрия у пифагорейцев: одно из немногих безусловно засвидетельствованных раннепифагорейских учений – учение о безсмертии души и переселении душ; Пифагору приписывалось сочинение «О душе» ( D. L. VIII 7 ) и рассказы о его четырёх переселениях ( VIII 4 со ссылкой на Гераклида Понтийского – fr. 89 Wehrli ). Геродот говорит, что пифагорейцы выдавали за своё египетское учение о безсмертии души ( Hdt. II 81, 123 ). Вера в безсмертную душу сочеталась у пифагорейцев с учением о том, что душа погребена в теле как в гробнице, причём безрассудная часть души легко поддаётся переубеждению и бросается из одной крайности в другую ( Plat. Gorg. 493а ). Согласно Филолаю (которому также приписывалось сочинение «О душе» ( Stob. 120, 2 ), душа и ощущения помещались в сердце ( Theol. arithm. 25,17 De Falco ), причём природа числа, ладно сочетая душу с ощущением, делала всё познаваемым ( Stob. I 2, 3 ), а сама душа при этом оказывалась неким ладом.

Вместе с этим набором понятий у ионийцев разрабатывается учение о душе, соотносимой с одним из начал (воздухом или огнём): у противника пифагорейцев Гераклита речь идёт об выпаряющейся из воды и в то же время тождественной жизни душе-воздухе, пределов которой не сыскать, и о наилучшей и мудрейшей душе – сухой (под действием теплоты и сухости, т. е. в конечном счёте огня) ( см. fr. 40, 66—68, 70 Marcovich ). У Диогена Аполлонийского также шла речь о душе-воздухе. Гиппон утверждал, что душа – вода. Как говорит Аристотель, «все начала, кроме земли, нашли себе сторонника» ( De an. I, 2 ).

Учение Платона о душе складывалось в противлении к мудровому (софистическому) пониманию души как только средоточия ощущений ( Протагор по D. L. IX 51; очевидно, сходное представление было и у Демокрита, написавшего сочинение «О душе» и отождествлявшего ум с душой, а душу, состоящую из гладких и круглых неделимок (атомов), – с ощущениями – D. L. IX 44—46 ); с другой стороны, именно установка мудров (софистов) на «воспитание людей» вместе с их учением о можности научить добродетели, понимаемой как накая «доброкачественность» души и ума, делает душу основным деятелем воспитания. При этом Платон подчёркивает ( Resp. 41 le ), что не только духовное, но и телесное воспитание направлено не столько на тело, сколько на душу. Трудно сказать, каким было учение о душе Сократа, т. к. уже в ранней «Апологии Сократа» Платон делает Сократа пифагорейцем, твёрдо верящим в безсмертие души, а также в то, что боги пекутся о человеческой душе и подают ей знаки, запрещающие вершить дурные с норовственной точки зрения поступки: в том, что божественный голос (демоний) не удерживал его от честной защиты, приведшей к смертной казни, но не запятнавшей его души, Сократ видит надёжу её благой посмертной участи.

Этот же вопрос развит Платоном в разговоре «Федон», где, с одной стороны, проведены пифагорейские учения о теле как гробнице души (σῶμα = σῆμα), о переселении душ и обновления мiра; с другой, опровергнуто пифагорейское учение о душе-ладе и даны четыре доказательства безсмертия души. Согласно одному из них, душа есть самый нарок (принцип) жизни, почему она не может быть подвержена смерти; другим является учение о знании как припоминании того, что душа видела в мiре истинного бытия до вселения в здешнее тело (анамнесис); это последнее представление придаёт образованию и воспитанию души основательный бытийный смысл, поскольку, по Платону ( Phaed. 107d ), душа не несёт с собой на тот свет ничего, «кроме воспитания и образа жизни» (πλὴν τῆς παιδείας καὶ τροφῆς).