Бертран Рассел - Завоевание счастья

При этом скука не считается безоговорочно порочной. Известны две ее разновидности, одна из которых плодотворна, а другая губительна. Плодотворная скука есть та, которая возникает в отсутствие стимулирующих веществ, а губительная возникает в отсутствие активной жизнедеятельности. Я вовсе не утверждаю, что упомянутые вещества вообще не приносят ни малейшей пользы. Например, бывают моменты, когда опиаты прописывает врач, и, думаю, такое случается чаще, чем предполагают сторонники запрета подобных лекарств. Но желание употреблять эти вещества представляет собой то, что, безусловно, нельзя оставлять на волю ничем не сдерживаемых природных побуждений. Та разновидность скуки, которой подвержен человек, привычный к веществам, кажется мне пороком, от которого спасет только время. Сказанное о стимулирующих веществах вполне применимо, с некоторыми оговорками, и к любому виду возбуждения. Жизнь, изобилующая возбуждением, видится чрезвычайно изнурительной; это жизнь, которой непрерывно требуются все более сильные стимулы, чтобы человек вновь испытал ощущения, сделавшиеся для него неотъемлемой частью удовольствия. Тот, кто привык к избытку возбуждения, похож на человека с нездоровой тягой к перцу: в итоге он перестает чувствовать даже то количество перца, которое заставит закашляться любого другого. Чрезмерное возбуждение не только дурно сказывается на здоровье, но и притупляет вкус к удовольствиям, заменяя глубокие органические радости жизни бледными копиями, подменяя мудрость показной рассудочностью, а красоту – волнительными сюрпризами. Но я не намерен доводить до крайности свои возражения против возбуждения. Определенная доза возбуждения, несомненно, полезна, но, как и почти со всем остальным на свете, дело здесь именно в количестве. Слишком малый объем способен вызвать болезненную тягу, а избыток чреват изнурением. Поэтому для счастливой жизни необходима толика стойкой скуки, и этому непременно следует учить молодых.

Все великие книги содержат скучные фрагменты, а всем великим биографиям свойственны неинтересные отрезки жизни. Вообразим современного американского издателя, получившего Ветхий Завет как свежую рукопись к публикации. Нетрудно предугадать его реакцию на ряд библейских книг, в частности, на генеалогию. «Мой дорогой сэр, – написал бы он автору, – вот этой главе недостает бодрости; с чего вы взяли, что читателя привлекут простые перечисления имен, да еще тех людей, о которых вы так мало рассказываете? Признаю, вы отменно начали свою историю, и на первых порах я был приятно поражен, но в целом у вас налицо чрезмерное желание поведать обо всем. Выделите основное, уберите велеречивость и длинноты и приносите свою рукопись снова, когда сократите ее до разумного объема». Именно так рассуждал бы современный издатель, сознавая, что нынешний читатель боится скуки. Он сказал бы то же самое о Коране, о «Капитале» Маркса и о прочих священных (в широком смысле) текстах, успевших стать бестселлерами. Причем все сказанное выше касается не только священных текстов. Все лучшие романы содержат скучные пассажи. Роман, который сверкает событиями с первой страницы до последней, наверняка не окажется великой книгой. Да и жизнь великих людей не была бесконечно захватывающей с рождения до смерти – лишь в какие-то моменты.

Сократ то и дело устраивал пирушки и, вне сомнения, наслаждался последней беседой, пока действовал яд, но большую часть жизни он провел в спокойствии рядом с Ксантиппой, днем совершал прогулки и, быть может, встречался по дороге с несколькими друзьями. Кант, как говорят, никогда не отдалялся далее десяти миль от Кенигсберга. Дарвин, совершив кругосветное путешествие, весь остаток жизни провел в собственном доме. Маркс, спровоцировав несколько революций, решил провести остаток дней в Британском музее [37] Имеется в виду то обстоятельство, что, перебравшись в Лондон в 1850 году, свои философские и социально-экономические изыскания К. Маркс обыкновенно проводил в читальном зале Британского музея. . В общем, великие люди жили преимущественно неприметной жизнью, и их радости и удовольствия вряд ли показались бы заслуживающими внимания со стороны. Никакое великое достижение невозможно без упорного труда, а тот увлекает и поглощает настолько, что у человека практически не остается сил на сколько-нибудь серьезные развлечения – разве что на те, которые позволяют восстановить жизненную энергию в отпуске (лучшим примером, пожалуй, тут будет скалолазание).