Array Сборник статей - Творчество и развитие общества в XXI веке - взгляд науки, философии и богословия

Характеризуя трагические антропологические следствия пантеистического мировоззрения, протоиерей Георгий Флоровский подчёркивает, что в их рамках невозможно говорить о Божественном, а следовательно и о человеческом творчестве: «…если нет Творчества Божия, то не может творить и человек» [272]. При этом особое значение для богословского осмысления творческого призвания человека имеет христианское утверждение, что мир творится Богом из ничего (οὐκ ἐξ ὄντων, ex nihilo) [273]. Как утверждает отец Георгий, «“оправдание личности” – в её творческой свободе – приводит нас к изначальной “предпосылке”, к христианскому теизму, к вере в Триединого Личного Бога, к библейскому учению о сотворении мира из ничего» [274].

Православное восприятие мира как сотвореного Богом из ничего несовместимо, в частности, ни с какими пантеистическими представлениями о его возникновении или создании из Божественной природы. Поэтому в православном богословии делается решительный вывод об отсутствии необходимой природной связи Бога и сотворенного Им мира. Таким образом, утверждение о творении мира из ничего означает, что для Бога оно не было необходимостью.

Другими словами, Бог творит мир, не для того чтобы восполнить своё бытие с помощью сотворенных существ.«… Разве может человек доставлять пользу Богу?», – риторически вопрошает Иов (Иов. 22:2). Подобные риторические вопросы он задаёт и далее: «Если ты грешишь, что делаешь ты Ему? И если преступления твои умножаются, что причиняешь ты Ему? Если ты праведен, что даёшь Ему? Или что получает Он от руки твоей?» (Иов. 35:6–7). Эту же мысль выражает псалмопевец Давид: «Ты – Господь мой; блага мои Тебе не нужны» (Пс. 15:2). В проповеди в афинском ареопаге апостол Павел подчёркивает полноту Божественного бытия, несовместимую ни с какими магическими представлениями о Его зависимости от человека: «Бог… не требует служения рук человеческих, [как бы] имеющий в чём-либо нужду» (Деян. 17:24–25). Этот значимый богословский вывод он поясняет также следующим образом: «Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» (Рим. 11:34–35).

На безусловной свободе Бога как Творца настаивает святитель

Григорий Нисский: «…Бог-Слово… – это Творец человеческой природы (τῆς ἀνθρωπίνης φύσεως ποιητής), не некой необходимостью (οὐκ ἀνάγκῃ τινί) приведённый к созданию человека (πρὸς τὴν τοῦ ἀνθρώπου κατασκευὴν ἐναχθείς), но по преизбытку любви (ἀλλ’ ἀγάπης περιουσίᾳ) создавший (δημιουργήσας) начало (τὴν γένεσιν) этого живого существа (τοῦ τοιούτου ζῷου)» [275]. Аналогичным образом отрицает типовое магическое представление о том, что сотворённый мир для чего-либо нужен Богу, преподобный Максим Исповедник: «Преизобильный Бог (ὁ ὑπερπλήρης Θεὸς) привёл в бытие появившихся (παρήγαγεν εἰς τὸ εἶναι τὰ γεγονότα) не как нуждающийся в чём-либо (οὐχ ὡς προσδεόμενός τινος), но чтобы они наслаждались в подобающей причастности Ему (ἀλλ’ ἵνα αὐτὰ μὲν αὐτοῦ ἀναλόγως μετέχοντα ἀπολαύσῃ), а Он веселился бы о делах Своих (αὐτὸς δ’ ἐυφρανθῇ ἐπὶ τοῖς ἔργοις αὐτοῦ) [276], видя их веселящимися (ὁρῶν αὐτὰ εὐφραινόμενα) и всегда ненасытно насыщающимися Ненасытимым (καὶ τὸν ἀκόρεστον ἀκορέστως ἀεὶ κορεννύμενα)» [277].

В. Н. Лосский подчёркивает, что подобные богословские формулировки не означают необходимости сотворённого мира для реализации полноты любви в Божественном бытии. Раскрывая значение христианского понимания Бога как Пресвятой Троицы, он утверждает: «Бог-Троица есть полнота любви. Чтобы изливать Свою любовь, Он не нуждается в “другом”, потому что другой уже в Нём, во взаимопроникновении Ипостасей» [278]. Таким образом, в православном восприятии весь сотворенный мир предстает как свободный дар Бога. «…Творение, – заключает В. Н. Лосский, – это свободный акт, дарственный акт Бога. Для Божественного существа оно не обусловлено никакой “внутренней необходимостью”» [279]. Поэтому христианское переживание сотворённого мира побуждает человека к такой деятельности, которая выражает благодарность Творцу и любовь к Нему. Это понимание отношений человека с Богом несовместимо с проистекающими из пантеистического мировоззрения магическими представлениями о «взаимовыгодной» связи с богами и духами или необходимой связи с божественными субстанциями. Другими словами, христианскому пониманию богочеловеческих отношений оказываются чужды стереотипность и формализм, характерные для пантеистических религиозных воззрений. Христианское восприятие Бога предполагает и любовь к людям, то есть к тем, кого любит Бог и кому Он даровал бытие.