Array Сборник статей - Творчество и развитие общества в XXI веке - взгляд науки, философии и богословия

Творческие возможности человека реализуются в христианской культуре, цель которой состоит в создании благоприятных предпосылок для общения человека с Богом. В частности, протоиерей Георгий Флоровский отмечает, что «благодаря аскетической практике открылось множество новых многообразных проблем культуры, была явлена новая иерархия ценностей и целей» [300]. При этом, как указывает митрополит Иоанн (Зизиулас), «порыв личностности к утверждению иного настолько силен, что не ограничивается “иным”, которое уже существует, но направлен на утверждение “иного”, которое представляет собой совершенно свободное благоволение личности. Подобно тому как Бог сотворил мир полностью по Своей благости, личность хочет сотворить своё собственное “иное”. Это происходит в искусстве. Только личность может быть художником в истинном смысле, то есть творцом, который создаёт совершенно новую идентичность как акт свободы и общения» [301].

Реализуя свои творческие возможности, человек задаёт неповторимый личностно уникальный образ выражения всему, что он ни делает. Поэтому именно творчество играет особую роль при восприятии личности в её абсолютной, несводимой ни к каким природным характеристикам уникальности. «“Личное” может восприниматься в жизни только непосредственной интуицией или же передаваться каким-нибудь произведением искусства. Когда мы говорим: “Это Моцарт” или “это Рембрандт”, то каждый раз оказываемся в той “сфере личного”, которой нигде не найти эквивалента», – поясняет В. Н. Лосский [302].

Творческий образ бытия предполагает актуализацию высших интеллектуальных способностей человека, открывающих для него возможность интуитивного схватывания постигаемых реалий в их глубинном внутреннем единстве, в пределе – возможность того высшего познания, которое на традиционном святоотеческом языке именуется созерцанием (Gewpia).

При этом, несмотря на ограниченность законами логики и вследствие этого, подчинённое положение в творчестве целенаправленного рационального мышления, позволяющего человеку преобразовывать окружающий мир также рассматривается в святоотеческом богословии в качестве одной из ключевых составляющих образа Божия. «Ряд писателей Церкви, – констатирует архимандрит Киприан (Керн), – усматривали образ Божий в способности творить и производить в разных областях духовной и мирской жизни. Бог-Творец отпечатлел на Своём создании и богоподобную способность творчества. Так думали среди прочих блаж. Феодорит Кирский, Василий Селевкийский, который в вопросе богоподобия развил особенно интересные мысли, св. Анастасий Синаит, св. Иоанн Дамаскин и св. Фотий, патриарх Константинопольский» [303]. В самом деле, блаженный Феодорит Кирский указывает: «…человек, подражая (ката pipncnv) сотворившему [мир] Богу (τοῦ πεποιηκότος Θεοῦ), строит дома, стены, города, пристани, корабли, верфи, колесницы и многое другое» [304].

А святитель Григорий Нисский, опровергая уничижительные представления Евномия о рационально-понятийном мышлении, отмечает: «…кто признал бы мышление ценнейшим (τὴν ἐπίνοιάν τις προτιμοτέραν κρίνων) из всего доброго, чему дано действовать в нас в этой жизни и что вложено в нашу душу Божественным Промыслом, тот в правильности этого суждения не ошибся бы (μὴ ἂν τῆς πρεπούσης κρίσεως διαψευσθῆναι)» [305]. Этот вывод он поясняет следующим образом: «Откуда геометрия, наука о счислении, учение о логических и физических закономерностях, изобретения в механике и удивительные наблюдения времени и часов посредством меди и воды? Откуда… созерцание умопостигаемого и, кратко говоря, всякое занятие души великими и высокими предметами? А земледелие? А мореплавание? А прочее обустройство того, что связано с нашей жизнью? Отчего море стало проходимо для человека? Как живущему на земле стало служить живущее в воздухе? Как дикое делается ручным? Как укрощается свирепое? Как сильнейшее не сбрасывает узду? Не посредством ли мышления (ἆρ᾽ οὐ δι᾽ ἐπινοίας) создано (ἐφευρέθη) всё это в человеческой жизни?» [306].

Грехопадение повредило человеческую природу, затруднив для человека проявление высших творческих способностей, но не лишило человека богообразности и особого места в сотворенном мире. При этом призвание человека к творческому познанию и упорядочению мира в общении со своим Творцом остается неизменным. «… Тварь, – пишет апостол Павел римлянам, – с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:19–21). Размышляя о творческом призвании человека, архимандрит Софроний (Сахаров) констатирует: «Многогранен образ Божий в человеке. Один из аспектов – творческая сила, проявляющаяся в различных областях культуры всех видов, то есть цивилизации, искусства, науки» [307].