Array Сборник статей - Творчество и развитие общества в XXI веке - взгляд науки, философии и богословия

Талантливое действие реставрировать невозможно потому, что – хотя оно тоже состоит из элементов – элементы в нём не нанизаны на шампур логики, как в бесталанном действии, а в какой-то момент – именно в тот момент, когда родилось талантливое действие, – (все они) сливаются в целостный нераздельный процесс.

Талантливое действие – это всегда результат жизни души. Когда ответ уже получен, задача решена, мы можем протянуть от условия к ответу логическую нить и заполнить всё пространство нужными элементами. Объяснит ли это, как родилось талантливое действие? Нет. Потому что талантливое действие повторить невозможно. Если вы его всё же повторите, это будет бесталанная работа по талантливо исполненному стандарту. Если же вы в своей попытке повторить будете действовать талантливо, у вас получится ещё одно талантливое действие, очевидно иное, чем образец… Представьте, что вы решили проанализировать жизнь процесса. Это возможно лишь двумя способами: либо остановить его (как при бесталанном действии), либо взглянуть на него со стороны… А второе – взглянуть на процесс со стороны – сделать просто невозможно. Ведь мы одноканальны. Взгляд со стороны создаёт новый канал, значит, прежний перестаёт функционировать, процесс умирает, и наблюдать нечего. Вот почему ни один талантливый человек не может объяснить, “как у него это получилось”. Если он дилетант, талантливое действие наполнит его положительными эмоциями и ему даже в голову не придёт разбираться в себе. Если же он профессионал, он осознанно будет отворачиваться от анализа, осознанно отключать разум, погружаясь в себя, давая свободу душе.

Творческое действие – это нормальное состояние работающей души. В ней всё происходит по законам природы. И если знать эти законы – можно воздействовать на душу так, чтобы у неё оставалась лишь одна степень свободы – творческое действие. Ну а если этих законов не знаешь, то неудивительно, что любой творческий порыв воспринимается как чудо, авторство которого, естественно, так легко и лестно приписать Богу» [1, с. 49].

Как известно, наука призвана открывать законы. Поэтому сегодня, когда произошла подмена богословия «богословской наукой», особенно показателен древний миф об Орфее, где без богов не обошлось. Те же авторы дают своё толкование мифа: «не в силах жить без трагически погибшей юной жены Эвридики (без творческого процесса), великий певец и музыкант Орфей спускается в царство мёртвых (память), находит там тень Эвридики (его нерешённая проблема сформировалась) и, следуя за Гермесом (Орфей не знал пути в сегодняшний день, поэтому вместо творческого процесса на первых порах был вынужден довольствоваться работой по навыкам) ведёт Эвридику наверх… Но когда до выхода остались считанные шаги, не выдержал, обернулся – и всё мгновенно было кончено. Эвридика осталась в царстве мёртвых навсегда (зарождавшийся творческий процесс умер). Орфей – сын бога; Аид – предостерегает его: будешь идти к свету, не оборачивайся на Эвридику; бог Гермес и вовсе его наперсник – чуть ли не за руку ведёт к цели… И всё-таки главная идея мифа: творческий процесс не от богов зависит – только от самого творящего человека. Решает задачи он сам; обнаруживает проблемы тоже сам» [1, с. 50].

Каковы же те законы, а точнее говоря, этические и эстетические ценности, которые открывают или закрывают путь к творчеству?

Человеческому существу закрывает пути к созиданию и к духовности гипертрофия двух других жизненных императивов: выживания и комфорта и их социально обусловленные проявления. «Невежество. Нечестность. Глупость. Подчинённость. Трусость. Вот пять вещей, каждая из которых способна уничтожить творчество», – пишет М. Веллер [3, с. 43]. Но открывают путь человека к себе их антиподы, которые размыкают внутреннее пространство индивида, превращая его в личность.

«Индивид, – пишет В. Франки, – ощущает истинную радость только тогда, когда эмоции выступают как ценности. Этим объясняется, почему радость никогда не может быть самоцелью: радость саму по себе невозможно преследовать как цель. Как удачно эта мысль выражена в максиме Кьеркегора: “Дверь к счастью открывается наружу”. И тот, кто, пытаясь открыть эту дверь, толкает её вперёд, только ещё плотнее закрывает её! Человек, который отчаянно рвётся к ощущению счастья, таким образом, отрезает себе к нему дорогу. В конце концов оказывается, что никакое стремление к счастью само по себе не может быть ни основным принципом, ни предельной целью человеческой жизни.