Лариса Дмитриева - Антропогенезис (эволюция человечества)

А мы удивлены, откуда это в нашем обществе существует страшный «синдром Павлика Морозова» — ребенка, донесшего на своего отца? Одна из разновидностей современного «иезуитства», воспитанного на подобной инструкции, которая невесть с каким вирусом проникла в кровь многих людей, — это предание забвению детьми своих еще живых, но уже беспомощных стариков-родителей, которых дети сбрасывают в нищенские учреждения — богадельни (или оставляют без внимания и помощи в их одиноких квартирах, где те нередко умирают в полном одиночестве и даже безжизненные тела их успевают разложиться).

Сравните эту формулу с упоминаемой в отрывке из книги «Две жизни» о том, что больше всего надо обращать внимание на действия встречных, а затем уже на их слова, причем «привычка обдумывать» больше всего мешает». (А вы все же вырабатывайте привычку обдумывать! Постоянно соотносите слова и дела, как свои собственные, так и «встречных». Великое дело — личный пример, если за хорошими действиями человека стоят такие же хорошие мысли. Поразмышляйте и попробуйте отыскать примеры, когда слова были одни, действия другие, а что за всем этим стояло — то было третьим и… главным).

По имени городка Назарета, где прошло детство Иисуса.

Как известно, на тайном ужине, имевшем чисто символический смысл, с древним ритуальным преломлением хлеба было использовано как символ, не более, и виноградное вино. Но склонные к порокам люди, приняв христианство, даже из этого сокровенного действа, вызывающего возвышенные чувства и тревожную тоску в сердце, предчувствующем беду, даже из святынь могли делать адвокатов своей развращенной природе. Неужели никто не знает об отцах церкви — пьяницах и развратниках? А ведь эта порочность появилась не вчера. Апостол Павел с самых ранних дней христианства укорял, например, Коринфскую Церковь за то, что оии превращают «святую вечерю» в удобный предлог для пьянства и разврата (I КОРИНФЯНАМ, V, 1). Но если бы только коринфяне пили русскую водку, французский коньяк, американское виски, молдавское вино и баварское пиво… По сей день очень многие церковные служители не видят в «христовом вине» именно символа и собственным примером совращают массу людей, увеличивая в человечестве число пьяниц и алкоголиков и, естественно, число их дегенерироваиных потомков (олигофренов различных степеней вплоть до полных идиотов). Но если оправдывая собственный порок, постоянно кивать на Христа, мол, видите, Он ведь пил вино, потому, мол, и нам можно, — если ие принять вино на Тайной Вечере только как символ, то не нужно длинных споров о том, что такая «кровь Христа» может лишить человека человеческого облика, лишить рассудка и, в конце концов, убить и тело его, и душу. Но вино в тех количествах, которое поглощено и поглощается человечеством, не знающим ни в чем меры, есть, скорее всего, не что иное, как кровь Дьявола. Именно он, но не Христос, пытается лишить человека рассудка. Ни один Светлый Учитель никогда не будет стоять рядом с человеком, «благоухающим» вином (тем более со священником-выпивохой); Христос никогда не обратит свой взор на храм, в котором каждая проповедь заканчивается рюмкой (а то и бутылкой) алкоголя.

И вовсе не только о своих 1 1 — ти учениках, как бы в это не хотелось верить всем последующим христовым пастырям. Ибо если бы это было так, если бы это следовало воспринимать буквально, то в таком случае во имя кого пришел на Землю Божий Сыи? Неужели только во имя 1 1 человек? Да и то не очень совершенных, не такой уж высокой нравственности: ибо один — 1 2-й — уже предал, другой трижды отречется от Учителя еще до рассвета, третий окажется Фомой неверующим, а все остальные — просто струсят, когда Учителя придут арестовывать, и позорно разбегутся во все стороны. Лишь одни — самый юный — неслышно пойдет вслед за Учителем. (Следствия такого поведения учеников были трагическими. Все ученики Христа за слабость своего духа, за отказ помочь Христу хотя бы морально, за свою трусость были очень тяжело наказаны кармой. Все они, кроме одного, закончили жизненный путь мученической смертью. Искупление подобного свойства натуры всегда сопровождается тяжелыми физическими и духовными муками. Лишь один из учеников Христа избежал пыток и насильственной смерти — тот юный, который неслышно шел за арестованным Учителем, тот, который стоял у ног распятого Учителя и которому Христос перед смертью поручил заботу о своей матери. Это был Иоанн — самый таинственный из евангелистов). Я уверена: ученики Христа, их евангельские характеристики — это также аллегория, ибо их коллективный портрет — это не что иное, как общая характеристика… всего человечества, которое и по сей день не стало лучше. Как тогда было много званых, но мало призванных, так и по сей день.