Георг Лукач - Исторический роман

Поэтому Вальтер Скотт никогда не показывает как формируется исторически значительная личность. Почти всегда он изображает такие личности уже сложившимися. Однако, выводя их "готовыми", он заботливо подготавливает их приход, притом не в лично-психологическом, а в объективном, общественно-историческом плане. Рисуя реальные жизненные условия и приближение большого общественного кризиса, Вальтер Скотт вскрывает все проблемы народной жизни, которые к этому историческому кризису ведут. И лишь после того, как он сделал нас заинтересованными и осведомленными участниками событий, после того, как мы поняли, какие причины разделили нацию на два лагеря и породили кризис, лишь после того, как мы увидели отношения к нему различных слоев населения, — только тогда на подмостки романа восходит большой человек, исторический герой. Он может и даже должен быть уже сложившимся (в психологическом смысле) характером, потому что он приходит для того, чтобы выполнить ту миссию, которая ему принадлежит в общественной борьбе. Но на читателя такой героический характер не производит впечатления косности и неподвижности, так как широкая картина общества, нарисованная раньше, чем появился герой, объясняет, почему именно в такое время, для разрешения именно таких проблем должен был притти именно такой герой.

Само собой разумеется, Скотт применяет этот способ изображения не только к подлинно историческим, всем известным фигурам. Напротив. Как раз в лучших его романах роль главарей играют неизвестные в истории, наполовину реальные или полностью вымышленные персонажи — Вик Иян Вор в "Вэверли", Бэрлей в "Пуританах", Седрик и Робин Гуд в "Айвенго", Роб Рой и др. Они тоже выведены (как монументальные исторические фигуры и написаны по тому же художественному принципу, что и реальные знаменитости. Народность искусства Вальтер Скотта проявляется здесь в том, что образы таких вымышленных вождей, тесно спаянных с народом, приобретают у него еще большее историческое величие, чем образы реальных королей и полководцев предшествующих времен.

Как уживается у Скотта такое яркое изображение исторического значения великих людей с тем, что композиционно они представляют собой второстепенные фигуры романа? Бальзак понял этот художественный секрет Вальтер Скотта и определил его так: ход событий в романе движется навстречу герою точно также, как в реальной истории навстречу герою шли реальные события, требующие его появления. Поэтому читатель переживает общественный генезис великих исторических фигур, а задача писателя состоит лишь в том, чтобы герои действовали как подлинные представители исторических сил.

Скотт показывает как великие люди порождаются противоречиями эпохи и он никогда не выводит, подобно романтическим поклонникам героев, характер эпохи из характера ее выдающихся представителей. Поэтому великие люди, естественно, и не могут быть центральными фигурами его произведений: широкий и многосторонний образ эпохи, самой ее сущности, может быть извлечен из глубин жизни и изображен во внешних своих проявлениях только в картинах повседневной жизни народа, радостей и печалей, колебаний и бурных переживаний "средних" людей. Выдающаяся, исторически ведущая личность, выражающая целое общественное течение, с необходимостью выражает его на известной высоте абстракции. Показав сложное переплетение народной жизни, Вальтер Скотт, тем самым, уже изобразил ту сущность эпохи, которую в абстрактной форме, в теоретическом обобщении должна выразить и в [исторически великом поступке воплотить ведущая историческая личность.

Своеобразная композиция романов Скотта представляет собой, в этом отношении, интересную параллель с философией истории Гегеля. Здесь, как и там, "всемирно-исторический индивид" вырастает на широкой основе мира "воспроизводящих индивидов" ("erhaltende Individuen"); и здесь, и там функция "всемирно-исторического индивида" заключается в том, чтобы сказать людям то, чего они сами хотят.

("Erhaltende Individuen" — это, у Гегеля, общая характеристика людей "буржуазного общества", его непрерывного самовоспроизводства в деятельности этих индивидов. Основой является личная, частная, эгоистическая деятельность отдельных людей. В ней и через ее посредство осуществляет себя общественное целое. В этой деятельности развертывается "сохранение обычной жизни". Но Гегель не представляет себе общество только как такое самовоспроизводство- и застой: оно находится в потоке истории. Новое противопоставляет себя старому; перемены "связаны с унижением, раздроблением, разрушением предшествующего вида действительности". Возникают великие исторические коллизии; роль сознательных носителей исторического прогресса ("Духа", по Гегелю) принадлежит в них "всемирно-историческим индивидам", но лишь в том смысле, что они дают сознательность и ясное направление уже существующему общественному движению. Мы считаем особенно важным подчеркнуть эту сторону концепции Гегеля, так как в ней, — несмотря на идеализм и на преувеличение роли "всемирно-исторических индивидов", — очевидна противоположность романтическому культу героев).