Георг Лукач: Исторический роман

В предлагаемой вниманию читателя статье я не имею претензии сколько-нибудь полно и обстоятельно изложить историю одного из значительнейших литературных явлений: для этого нужна была бы гораздо большая предварительная разработка вопроса — а существующую литературу об историческом романе нельзя назвать ни систематической, ни широкой, — и уж, конечно, потребовался бы гораздо больший объем моей собственной работы. Изложение здесь будет преимущественно теоретическим, хотя, разумеется, в его основании лежит конкретное историческое исследование. Я хочу показать как возник и развивался исторический роман и указать на ряд проблем его формы, которые можно понять только в свете великих исторических событий, как отражения этих событий. Таким образом, моя работа исторична по духу. Ho, в силу указанных обстоятельств, я не буду в ней стремиться к полноте исторических фактов. Я буду говорить только о тех писателях, произведения которых наиболее типичны для определенных этапов в развитии исторического романа.

1

Классический роман возник в начале XIX столетия, почти одновременно со свержением Наполеона ("Вэверли" Вальтер Скотта вышел в свет в 1814 г.). Конечно, исторические романы были и в XVII и в XVIII веках, и мы знаем немало охотников толковать средневековые обработки сюжетов из античной истории или мифов как "зарождение" исторического романа или, идя Дальше той же дорогой, забираться в литературу Китая или Индии. Однако, здесь нельзя найти ничего, что могло бы пролить свет на исторический роман как явление современной литературы. Так называемые "исторические романы" XVII века (Скюдери, Кальпренед и т. д.;) историчны только по своей внешней теме — так сказать, по своей одежде; но психология действующих лиц и даже нравы и обычаи соответствуют в этих романах тому времени, когда они были написаны.

Самый знаменитый "исторический роман" XVIII столетия "Замок Отранто" Хореса Уолполя тоже пользуется историей, как костюмом: в нем взяты необычные и любопытные стороны изображаемой среды, но нет художественно верного образа конкретной исторической эпохи. Историческому роману до Вальтер Скотта нехватает именно исторического мышления, другими словами, понимания того, что особенности характера людей вытекают из исторического своеобразия их времени. Великий Буало, весьма критически относившийся к историческим романам своих современников, придает наибольшее значение социальной и психологической правдивости героев: он требует, чтобы владетельные князья любили не так, как любят пастухи, и т. д., но историческая правдивость художественного изображения действительности лежит еще вне поля его зрения.

Реалистический общественный роман XVIII века сыграл огромную роль в развитии мировой литературы; отражая нравы и психологию людей своего века, он сделал крупный шаг, приближающий литературу к действительности. Однако, этот роман не ставит еще себе задачу изображать людей в условиях конкретного исторического времени. Современная действительность передается в нем часто с поразительной пластичностью и жизненной правдой, но принимается совершенно наивно, просто как существующая; откуда и как эта действительность возникла — такой вопрос вовсе не стоит перед писателем. Эта отвлеченность в подходе к историческому времени влияет и на изображение исторического места действия. Лесаж, без долгих размышлений, переносит в Испанию свои правдивые образы современной Франции и нисколько этим не смущается. Свифт, Вольтер и даже Дидро позволяют своим сатирическим романам развертываться вне определенного места и времени, всегда отражая при этом подлинные и существенные черты тогдашней Франции и Англии. Эти писатели передают характер современного им общества с мужественным и проницательным реализмом; но особенности этого общества они понимают не исторически.

Эта основная установка мало изменяется и тогда, когда развитие реализма заставляет писателей выявлять специфические черты современности со все большей художественной силой. Вспомните хотя бы такие романы как "Моль Фландерс", "Том Джонс" и др. В этих великолепных реалистических картинах общества иногда встречаются очень важные события современной истории, притом судьбы действующих лиц с ними сюжетно связаны. Благодаря этому (в особенности у Смоллета и Фильдинга), время и место действия конкретизированы много энергичней, чем в общественном романе предыдущего периода и чем у большинства французских современников этих англичан. Фильдинг в известной мере даже осознавал эту сторону своей писательской практики, т. е. усиление конкретности романа в смысле исторической характеристики героев и событий. Он называет себя историком буржуазного общества. Но историзм этот был особого рода.