Георг Лукач - Исторический роман

Бальзак руководится этой мыслью при анализе любых мельчайших деталей эпического освоения истории — в частности, когда он критикует роман Эжена Сю, посвященный севеннскому восстанию при Людовике XIV. Сю описывает весь этот военный эпизод в современной диллетантски-экстенсивной манере, переходя от сражения к сражению. Против такой художественной манеры Бальзак резко возражает. Он пишет:

"Литература не может живописать военные события сверх определенного объема. Живо изобразить севеннские горы, долины между ними, лангедокскую равнину, повсюду расставить войска и заставить их маневрировать, разъяснять ход сражений — это такая задача, которую Вальтер Скотт и Купер считали превосходящей их силы. Они никогда не описывали в своих произведениях целую битву, они довольствовались тем, чтобы в мелких стычках показывать дух обеих сражающихся масс. И даже те мелкие стычки, которые они решались изобразить, требовали у них долгой подготовки" [9] Balzac ed. С. Levy Oeuv v. XXIII, p. 578/9. .

Бальзак дает здесь характеристику не только своеобразной интенсивности художественной манеры Купера и Скотта, но и характеристику позднейшего развития исторического романа в произведениях его классических представителей.

Было бы, например, ошибкой полагать, будто Толстой изображал наполеоновские походы экстенсивно. Он дает только отдельные эпизоды, особенно важные и показательные для человеческого развития главных лиц его романа. И гениальность его как исторического романиста состоит в умении так выбрать и изобразить эти эпизоды, чтобы при этом нашло себе выражение все настроение русского войска, а через образ войска"-и настроение всего русского народа. Но, например, когда? Толстой изображает Наполеона пытаясь войти при этом в разбор общей политико-стратегической проблемы, его повествование теряет конкретность и превращается "просто в своего рода историко-философское осуждение-и происходит это не только потому, что Толстой неверно понимает историческое значение Наполеона, но и в силу чисто литературных причин. Толстой был слишком велик как художник, чтобы предложить читателю литературный сурогат. Когда материал выходил за пределы того, что поддается художественному изображению, он совсем отказывался от средств искусства и пытался выразить свою тему в философско-публицистической форме. Поэтому творчество Толстого прекрасно подтверждает доказательство, что мысль Бальзака была верна.

Итак задача исторического романа — дать художественными средствами свидетельство о том, что определенные исторические (обстоятельства и люди действительно существовали и были именно (такими, как их рисует писатель. То, что поверхностно определяют как "правдивость колорита", у Вальтер Скотта есть на самом деле именно такое художественное свидетельство об исторической реальности. Заключается оно в изображении общественной- почвы, на которой вырастают исторические события, в их внутреннем сложном переплетении между собой и многообразной связи с действующими лицами романа. Разница между "всемирно-историческим индивидом" и "индивидом воспроизводящим" ярко выражается именно тогда, когда все события изображаются в живой связи с основой человеческого бытия. Одни люди переживают малейшие колебания этой основы только как непосредственный кризис, как потрясение их личной жизни; другие понимают важнейшие черты события, находя мотивы для своего действия, для влияния на массы И руководства их действиями. Чем обыкновеннее "воспроизводящий индивид", чем меньше у него призвания к тому, чтобы возглавлять историческое движение, тем отчетливей и ощутимей выражаются в его повседневной жизни, в его непосредственной душевной жизни и высказываниях, все потрясения, которые происходят в общественной основе его бытия. Правда, его мысли о событиях легко могут быть односторонними или даже совсем ложными, но искусство композиции исторического романа в том и состоит, чтобы показать, как много есть разнообразных ступеней душевной реакции на общественные потрясения, как сложно взаимодействие между людьми, стоящими на различных, но постепенно переходящих друг в друга ступе: нях, — в том, чтобы вскрыть связь между непосредственно жизненной реакцией масс и максимальной исторической сознательностью, встречающейся иногда у лиц, возглавляющих 'движение.

Такое знание действительных связей чрезвычайно важно" для познания истории вообще. Подлинно великого народного вождя можно угадать по тому, с какой поразительно тонкой чуткостью он воспринимает и как верно понимает непосредственные реакции масс. Гениальность народного вождя сказывается в том, что он быстро улавливает в самых небольших, почти неприметных явлениях изменение в настроении народа или одного из классов и умеет вывести точное обобщение из сопоставления этих настроений с объективным ходом событий. Такая большая способность восприятия и обобщения, в сущности, и есть то, что мы называем "учиться у масс".