Ткачев А.,Соколов В.и др.- Свобода любви или идол блуда

Сама природа вводила человека в мир твор­ческих отношений, в том числе и в половой сфе­ре. Кроме того, существовала неформализован­ная и почти всегда закрытая педагогика половых отношений. Девушкам, молодым женщинам по­стоянно шептали на ушко повивальные бабки, мамки, бабушки. А о русских нянях, об их ди­дактических успехах написано много десятков страниц. Также, безусловно, существовало рели­гиозно-нравственное нормирование половых отношений, которое не допускало беспорядоч­ных связей, измен и т. п. И, наконец, важнейшим в этом контексте является проблема владения, как сейчас модно говорить, собой: владение не­рвно-психическими процессами, моторно-двигательным аппаратом. Так вот: владение собой начинается с овладения словом. В начале было Слово (Ин. 1,1). Слово употребляется здесь не в психолингвистическом значении, а как синоним духовности, как глагол Божий, имеющий само­творческую силу. И уже в самом естестве чело­веку дано и заложено многообразие способностей, призванных к реализации процессов воспроизводства. И было бы странным, если бы это было как-то по-другому, имея в виду край­нюю важность творческой акции в деле сохра­нения на Земле рода «homo sapiens». Но мера вла­дения всей душевно-телесной сферой стоит в прямой зависимости от меры одухотворения че­ловека, нации в целом. И как только человек «сползает» с духовного уровня на душевный, так начинается процесс потери власти над собой. Люди, как они сами сейчас свидетельствуют, «те­ряют себя». Человек не владеет своими собствен­ными эмоционально-волевыми процессами, он теряет себя и как некое родовое существо, он те­ряет интимную связь с природой. Он теряет в себе и эстетическое начало, ибо красота, кото­рая, будем надеяться, все же спасет мир, коре­нится в Духе Божием. И в области половых отношений начинается процесс распада и по­степенной деградации как эмоционально-волевых, так и психомоторных процессов.

И поэтому вызывает недоумение и крайний скепсис, если так можно выразиться, пропедев­тика, скажем, половой техники, или популяри­зация психогигиены половых отношений самих по себе, вне всего контекста духовного возрож­дения. Эти попытки обречены, и уже сейчас ясно, насколько они убоги. Манкурты, остава­ясь рабами, все равно ничего не запомнят. А если вообразить себе, что они – манкурты, забыв, кто они и откуда они и зачем они, при этом были бы научены и, так сказать, изощрены в половой сфере! Ну чем это не сюжет для пьесы театра аб­сурда! Кроме того, что это трагично и страшно, это еще и смешно: духовный дебил – он же по­ловой гигант!

Безусловно, в России и ранее существовала патология секса разного рода. Она существова­ла, как существовала и психопатология, и как, скажем, воровство или убийства. Но вопрос – в какой мере! Одно дело, когда горстка несчастных лечится на Канатчиковой даче, другое дело, ког­да Канатчикова дача – это вся страна.

Еще одно замечание культурологического ти­па. В Православии так называемые подробности интимных отношений всегда были сокрыты, были тайной, это — во-первых. И вместе с тем, брачные половые отношения никогда не счита­лись греховными или постыдными — во-вторых. И действительно, всегда было неприлично кри­чать: «Давай подробности». Сейчас этот цело­мудренный стыд в нашей передовой и как бы даже шагнувшей сексологии почему-то назы­вается ханжеством. А чрезмерная открытость в презентации половых отношений в массовой культуре приведет не к снятию, как думают, за­комплексованности, а к увеличению различных перверзий. А.С. Пушкин свидетельствует, как это было раньше и как это должно быть. Послушаем:

Царь Салтан за пир честной

Сел с царицей молодой;

А потом честные гости

На кровать слоновой кости

Положили молодых

И оставили одних.

Давайте и мы, несмотря на крайний дефи­цит кроватей из слоновой кости и кроватей во­обще, послушаемся русского гения и оставим двоих наедине. Но оттого что тема половых от­ношений была закрытой, вовсе не следует, что в ней отсутствовала глубина и творчество. И по­нятно, что она замечательным образом трансли­ровалась от поколения к поколению. Понятно и то, что, имея у себя ныне столь дивные родильные дома, где уже появляется радиоаппа­ратура, но пока еще нет в изобилии простыней, и пока еще матерятся санитарки, — понятно, что невозможно теперь же сделать шаг назад, к аб­солютно безграмотной, лишенной всякой про­грессивности и, так сказать научности, какой-то повивальной бабке. Это было бы шагом назад в нашем поступательном движении в бездну.