Ткачев А.,Соколов В.и др.- Свобода любви или идол блуда

Вторая иллюзия состоит в том, что в блуде, якобы, есть только телесное сочетание и нет ду­ховной порочности. На это отвечает апостол Павел, который говорит: ничто не должно обла­дать мною<... > Тело же не для блуда, но для Гос­пода, и Господь для тела... Или не знаете, что со­вокупляющийся с блудницею становится одно тело с [нею]?ибо сказано: два будут одна плоть... вся­кий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа (1 Кор. 6, 12-19). И в этом контексте следствием невероятной духовной и профессиональной деградации выглядят советы, увы, теперь уже многих горе-психотерапевтов о том, что если, мол, у вас половая несовмести­мость с мужем (женой) - найдите себе партнер­шу (партнера). Партнера! Эти «специалисты» вообще ничего не смыслят в науке о человеке и вполне соответствуют евангельскому образу: Они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15, 14).

Меня могут спросить, а что все же делать, если действительно несовместимость. И я отве­чу. Надо разбираться в каждом конкретном слу­чае, но твердо знать, что нравственное падение не рождает ни душевного, ни физического ком­форта. Напротив, такие советы порождают еще целый ряд проблем и переживаний.

Третье заблуждение. Дело в том, что половые отношения как в браке, так и в блуде в Священ­ном Писании ассоциируются с понятием позна­ния. Скажем, в Книге Бытия говорится: Адам познал Еву, жену свою (Быт. 4,1). Но и при описа­нии в Книге Судей изнасилования женщины го­ворится: Они познали ее, и ругались над нею всю ночь до утра (Суд. 19, 25). Познание такого рода сопряжено еще и с радостью победы и владения.

Если мы внимательно исследуем пушкин­скую версию Дон Жуана, то увидим поистине жуткий исход его жизни. Конец, душевный ис­ход блудника можно обозначить через два обра­за - евангельский и святоотеческий: это мерзость запустения и окамененное нечувствие. И дей­ствительно - это всегда некое омертвление, пу­гающая пустота одиночества. Блудник — это об­раз духовного странничества. Недаром блудные дела называются похождениями. Блуд, блуждания, заблудший, потерянный, богоставленный - все это один смысловой синонимический ряд. И сказать просто, что Дон Жуан не прав, ибо в одной женщи­не - все женщины мира — это ничего не сказать. Надо было бы сказать о той духовной борьбе, кото­рую все мы должны вести за полноту вхождения в это знание. Это откровение о той самой неисчерпа­емости образа Божия в человеке, о том, что откро­вение и познание в браке не имеет предела. Но это опытно можно знать только Духом Божиим.

В Апокалипсисе Иоанна Богослова есть два полярных образа, которые задают как бы нрав­ственную вертикаль в отношении этой страсти. И высшим предельным образом целомудрия являет­ся Божия Матерь. Она именуется в Откровении Женой, облеченной в солнце (см.: Откр. 12, 1). Бездну и низ изображает жена-блудница. С нею, - говорится в Откровении, — блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле <...> и на челе ее написано имя: тайна (Откр. 61 17,2-5). Как в браке есть своя тайна, тайна благо­честия, Истины и Правды, так и в блуде - есть тоже тайна, но тайна беззакония и греха. Тайна благо­честия не навязывает себя, а смиренно и кротко возвышается над нами, тайна же блуда - манит, заигрывает, прельщает, обманывает, липнет.

Молись Богу, и все откроется.

Народная мудрость

Ложные ориентиры задают многие психоло­ги и сексопатологи, когда говорят об исходных причинах крайней деградации нашего общества в вопросах сексуального воспитания. В данном контексте все так же, как и в лучшие застойные времена, проходит дежурный миф об отсталос­ти «дореволюционной России». И одни косвен­но, а другие и прямо обвиняют Церковь в том, что Она, якобы, всегда была тормозом, главным препятствием в деле просветительства в вопро­сах полового воспитания.

Здесь, однако, надо объясниться. Русская го­сударственность насчитывает более 1000 лет. Все эти века институт семьи набирал силу. Семьи во всех слоях общества были, как правило, много­детные. Люди, правда, в разной мере, пытались жить духовной жизнью. А это, как известно, само по себе оборачивает человека к природе, делает его одновременно и хозяином, но и смиренным наблюдателем и исследователем жизни натураль­ного Божиего мира. Центральным же условием воспроизводства жизни всей природы является, как известно, ее способность к самотворчеству, к самооплодотворению. А вариантов и способов последнего в органическом мире несть числа.