Эриксон Стивен - Пыль Снов

Стиснув зубы, он снова оглядел помещение, на этот раз внимательнее.

- Проклятый глупец.

Он резко повернулся, увидел сестру.

- Ты в храме, идиот. Убери проклятого коня.

- Здесь есть многоярусные сады, - сказал он. - Найди среди своих несколько фермеров, пусть начнут расчистку. Других я отошлю к реке. У нас много сетей.

- Хочешь, чтобы мы заняли город?

- Почему бы нет?

Казалось, она не может найти слов.

Йедан заставил коня повернуться, чтобы смотреть ей в лицо. - Полутьма, ты увела нас на Дорогу Галлана. На Дорогу Слепца. Мы оказались в Королевстве Тьмы. Но оно мертво. Магия сохранила его в мертвом состоянии. Если некогда это был наш дом, мы сможем заново обжить его. Не в этом ли наша судьба?

- Судьба? Яйца Странника, почему это слово звучит шелестом вынимаемого из ножен меча? Йедан, может быть, мы знали город раньше. Может быть, наша семейная линия исходит из далекого прошлого и все легенды верны. Славный Харкенас. Но ни в одной истории не сказано, что мы здесь правили. В этом городе. Мы не были владыками королевства.

Он внимательно смотрел на нее. - Тогда мы передвинемся.

- Да.

- Но куда?

- За рекой лес. Пройдем через него на другую сторону. Йедан, мы зашли далеко. Давай же закончим путешествие там, где оно началось. В нашем истинном доме. На Первом Берегу.

- Мы даже не знаем, что он такое.

- Значит, узнаем.

- На реку стоит все же обратить внимание, - настаивал он. - Еды у нас мало.

- Конечно. А пока - во имя всех здесь павших, брат, слезь с коня!

***

Через несколько мгновений после их ухода застывшая на тысячи лет тишина окончилась. Зашелестели сухие листья, взлетая на воздушных вихрях. Пыль поднялась, странный мутный сумрак - в котором свет казался незваным гостем - вдруг замерцал.

И что-то вроде долгого, протяжного вздоха заполнило комнату. Долго не затихали отзвуки, до ужаса похожие на плач.

***

Краткость шла за Сластью к началу улочки. Обе несли фонари. Тени метались по стенам на всем пути через узкий проход.

Вдруг подружки застыли, рассматривая тела под ногами.

- Мертвые? - спросила Краткость.

- Нет, милая. Они оказались в царстве снов.

- И давно?

- Вряд ли давно, - ответила Сласть. - Я видела, как они слонялись поблизости, делая ритуалы или еще что. Потом видела еще раз, у них уже факелы прогорели. Вот я и пошла взглянуть.

Краткость присела, поставила фонарь рядом. Схватила ближайшую к ней ведьму и перевернула на спину. Вгляделась в лицо. - Думаю, Стяжка. Они кажутся близняшками.

- Чем дальше, тем ближе, - согласилась Сласть. - Я тоже заметила.

- Веки дергаются как у бешеной.

- Царство снов, я же сказала.

Краткость оттянула веко. - Глаза закатились. Может, ритуал на них обратился.

- Может. И что делать?

- Они же не умерли.

- Точно. Однако такая возможность не каждый день выпадает.

***

- Что сломано, того не исправишь. Ты сломал нас, но дело еще не закончено. Смотри, что ты натворил.

Галлан пришел в ужас. Он не мог привыкнуть к новому миру. Ему хотелось вернуться во тьму; вырвав себе глаза, он нашел тьму. Сендалат... Тоненькая рука сына крепко зажата в ее руке. Они стоят и смотрят на безумца, смотрят, но не замечают кровь на лице и полу - хотя разве это возможно на самом пороге Терондая? Он плакал, то и дело поперхиваясь - но, что бы ни лежало во рту, он не хотел это выплевывать. Губы его блестели алым, зубы стали краснее кедровых щепок.

- Мама, - сказал ее сын, - что случилось?

"Мир изменился. Галлан, ты глупец. Ушедшего не вернуть". - Случайность, - сказала она. - Нужно найти помощь...

- Но почему он ест свои глаза?

- Давай, быстрее найди жрицу. Скорее, Орфанталь!

Галлан подавился, попытавшись проглотить глаз. Вместо этого тот снова оказался во рту. Дыры глазниц сочились кровавыми слезами.

"Вечные поэтические позы, Галлан. Грандиозный символ, искусно расположенный в преддверии храма. Ты будешь здесь лежать, пока не явится некто значительный, и тогда ты проглотишь треклятые глаза. Шедевр - вопрос точного расчета.

Будет ли Мать Тьма поражена в самое сердце, Галлан? Или просто ощутит отвращение?" - Сделано, старик, - сказала она вслух. - Пути назад нет.

Он, очевидно, понял ее неправильно, потому что захохотал.

Она заметила во рту глаз - тот перевернулся и - что за безумный момент? - словно поглядел на нее.

- Что сломано, того не исправишь. Ты сломал нас, но дело еще не закончено. Смотри, что ты натворил.

Сендалат зашипела, когда эхо снова ворвалось в память. Оно не принадлежит сцене, ею воскрешенной. Оно исходит откуда-то еще, от кого-то еще. И предназначено кому - то еще. Да, в этом весь ужас. Она действительно слышала слова, и они действительно исходили от нее, были сказаны ее голосом, и то был голос женщины, познавшей подлинное горе.