Лейла Мичем: Дикий цветок

Переведено по изданию:

Meacham L. Somerset: A Novel / Leila Meacham. – New York, Boston: Grand Central Publishing, 2013. – 624 р.

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

© Leila Meacham,2013

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2014

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2014

Плантация Квинскраун, окрестности Чарльстона, Южная Каролина

Было начало октября 1835 года.

Из-под обвислых широких полей садовой дамской шляпки Елизавета Толивер наблюдала за младшим сыном Сайласом – он стоял у перил веранды и смотрел на обсаженную дубами дорогу, ведущую к их дому. Поза его выражала сильнейшее напряжение. Во взгляде – сосредоточенность. Елизавета в это время находилась рядом с одной из розовых клумб, разбитых по бокам от дома. В руке женщина сжимала секатор, которым срезала и складывала в корзину красные розы Ланкастеров. В январе ей пришлось немало за них поволноваться, но тщательный уход принес плоды. Просто диву даешься, как благотворно вода и дерновый грунт с перегноем могут повлиять на чахлые стебельки роз. Примерно то же, кстати говоря, касается большинства живущих и умирающих на земле растений, да и прочих существ – в природе можно наблюдать много подобных примеров возрождения. Если бы только человек заметил это и применил по отношению к собственным отпрыскам.

Если бы ее муж понял это и пошел навстречу их младшенькому.

– Кого ты ждешь, Сайлас? – крикнула мать.

Сын повернул голову в ее сторону. Красивое лицо с фамильными чертами древнего аристократического рода Толиверов, портреты многих представителей которого встречали гостей в парадном зале особняка Квинскрауна. Изумрудные глаза прищурились под черными, в тон непокорным волосам, бровями. Ямочка на квадратном подбородке не оставляла и тени сомнения в том, что перед вами Толивер.

– Джереми, – сухо ответил Сайлас и вновь уставился на дорогу.

Плечи Елизаветы безвольно поникли. Сын винил ее за появление в завещании отца новых условий. «Ты могла бы повлиять на это решение, мама, а теперь тебе приходится пожинать его плоды», – говорил ей Сайлас. Сына так и не удалось убедить в том, что она понятия не имела о содержании завещания, хотя Сайлас по-прежнему верил – кажется, верил, – что мама не стала бы жертвовать его счастьем ради собственного комфорта. Теперь вот «плоды» ее ошибок вздымали пыль дороги, ведущей к дому. Джереми Уорик прискакал на своем белом жеребце, чтобы сманивать ее сына, четырехлетнего внука и будущую невестку в далекие и опасные земли Техаса.

Джереми остановил жеребца и, прежде чем поздороваться с Сайласом, все еще сидя в седле, крикнул:

– Доброе утро, миссис Елизавета! Как поживают ваши розы?

Так он приветствовал ее всегда, вне зависимости от места и времени встречи. Это было равнозначно вопросу о здоровье. Впрочем, упоминание роз имело и другой, более глубокий смысл: как Уорики, так и Толиверы являлись отпрысками королевских родов Англии, чьи гербы украшали эти элегантные, усыпанные колючками растения. Уорики из Южной Каролины происходили от Йоркской династии, чьим символом была белая роза. Толиверы, в свою очередь, были потомками королевского дома Ланкастеров с их алой розой. Хотя, будучи соседями, эти два семейства считали себя друзьями, в своих садах они никогда не выращивали роз «чужого» цвета.

И на этот раз своим вопросом «Как поживают ваши розы?» Джереми отнюдь не стремился узнать о состоянии ее любимых цветов, которые Елизавете пришлось возвращать к жизни после нескольких месяцев отсутствия в доме, пока она выхаживала больного мужа, лежавшего в одной из больниц Чарльстона. На самом деле мужчину интересовало душевное состояние Елизаветы, ее чувства в эти дни, спустя четыре недели после того, как ее муж сошел в могилу.

– Трудно сказать, – заявила женщина. – Все будет зависеть от погоды.

Фразами со скрытым смыслом они начали обмениваться, когда мальчики были еще детьми. Склад ума Джереми отличался приятной ироничностью без малейшей тени цинизма, что очень ей импонировало. Он был одного с Сайласом роста, но, в отличие от поджарого тела ее сына, фигура Джереми говорила о нешуточной силе ее обладателя. Он был младшим из трех братьев, чей отец владел соседней плантацией Мэдоулендс. В силу одного социального статуса семей, одинакового происхождения, возраста и общих интересов он и Сайлас крепко сдружились, что не могло не радовать Елизавету, поскольку со своим старшим братом ее сын только и делал, что ругался, с тех пор как научился разговаривать.