1 ...8 9 10 12 13 14 ...17 Гвоздина постоянно напоминала банщицам, чтобы насухо протирали полы, выложенные в шахматном порядке разноцветной керамической плиткой по всему длинному коридору, по ходу которого слева и справа размещались душевые и ванные кабины, которые размещались на втором и третьем этажах. После каждого вымывшегося клиента, будь он молодой или древний старик, она заставляла тщательно промывать все помещения дезинфицирующими средствами. Но и это не изгоняло из них какой-то тлетворный дух, который не всегда вытеснялся банным. А всё потому, что банщицы ленились исполнять свои обязанности.
– А нам за это не платят! – ворчали они недовольно ей в ответ.
– Ух, какие вы умные, да будет вам известно, клиенты платят бане! И баня соответственно за труд платит вам! – отчеканила им Гвоздина. – И мы же в ответе за здоровье горожан!
– Да, но жалкие гроши мы тут получаем, – буркнула одна.
– У нас это знают даже тараканы, – подтвердила вторая, как фукнешь хлорочки, так бегут, милые, в рассыпную.
– Вот какие мастера прекословить, что ты с ними сделаешь! – Гвоздина знала, что банщицы и банщики не упускали случая сорвать с клиентов лишний гривенник.
В бане часто возникали очереди, особенно в душевые и ванные кабины. И пока одни мылись, другие ждали своего черёда: кто в бильярдной, кто в буфете, а кто на месте, перед своим очередником. Вот освободили кабинки, клиенты чистые, сияющие, как вновь народились. Но такое ощущение близко для тех, кто побывал в парилке. Любому человеку в какой-то мере присуще чувство брезгливости, казалось бы, в этом отношении мы должны понимать ближнего, однако это доходит с трудом, потому как завидуем счастливчику, что он счастливец, а вот о несчастливом не думаем. В тот момент, когда нам заходить в душевую кабинку, приходит догадка, что из бани он вышел с чистым духом, а грязный оставил как бы в придачу к нашему. От этого нас и воротит, что ещё от своего нечистого духа не избавились, а тут нам предстоит напитаться чужим, который незримо смешается с нашим духом? Впрочем, некоторые об этом даже не догадываются, но зато им подсказывает инстинкт брезгливости, который не торопит их переступить порог душевых кабинок. А в это время банщица велит им пройти в кабинку. Но они ждут, когда она произведёт уборку, чтобы подавить нашу брезгливость. Видя, что один клиент совсем замешкался, будто и впрямь узрел в душевой кабинке не банный дух, а нечистый, и тогда банщица кричит ему:
– Заходи, сынок, или тебе надо особое приглашение?
– А вы потрудитесь вымыть кабину! – требовательно настаивает клиент на укрощение брезгливости.
– Если я буду мыть для каждого, тогда вы до самого вечера не дождётесь своей очереди, а за вами – целая пропасть народа…
– Я прошу, исполните свой долг подобающим образом! – стоял упорно на своём клиент.
– Пришёл мыться, вот и ступай, смотри какой барин: все идут – ничего, а он один вики-брики!
– Я буду жаловаться директору! – и он пошёл принципиально и вскоре привёл с собой Гвоздину.
Но банщица, не желая на себя навлечь неприятностей, этим временем наскоро уже протёрла душевую кабину, и с хмурой, сердитой физиономией встретила директора в сопровождении обиженного клиента.
– Вымыла – заходи, барин! У меня же не сто рук, подождать не могут, сразу бегут жаловаться! – и покачала головой, как праведница.
– Вот и хорошо, я же вам сказала, всё уладится само собой! – И Гвоздина подобострастно улыбнулась молодому человеку. А тот, словно пристыженный и уличённый в несправедливости, резко шагнул в душевую кабину с тонкими подгнившими деревянными перегородками, как в свой обретённый рабочий кабинет. Он быстро затворил двери, пребывая в сердитом онемении, вдыхая дух истлевающей от грибка чёрной древесины.
Но через пару минут, клиент вдруг высунулся в приоткрытую дверь и окликнул банщицу:
– Эй, бабуля!
– Ну что ещё тебе не хватает, родной? – на ходу проговорила та подобревшим голосом, так как только что пропустила одну супружескую пару в ванную комнату, а двоих мужчин – в душевую кабину и от всех получила вознаграждение. И вот этот тоже прозрел, бросил банщице в подол какую-то монету, где у неё тотчас инстинктивно сомкнулись ладони. Но сначала она испугалась, так как между сложенных ладошек она ощутила отнюдь не прикосновение холодной монеты, а некую мерзкую тварь. Её руки непроизвольно разжались, и на плиточный пол со звоном, сверкая, полетел полтинник. Банщица, не медля, подняла его и тотчас же на её морщинистом, простоватом лице изобразилось радостное просветление от странного поступка клиента. Она рассмотрела внимательней монету и заулыбалась, говоря про себя: «Вот так бы давно и никто бы тебе, мил человек, не грубил».
Читать дальше