Владимир Владыкин: Банный дух. Роман

– Бреши больше, ведь пропали, Ваня?! Хотя, кажись, она должна к матери поехать, – вспомнил Крайнев, но не успел он докончить слово, как мигом подхватился с топчана, и в два прыжка очутился около Трухина, оттеснил того и выглянул из дверей слесарки. Ведь чего доброго Ивану она могла не померещиться, коли только тот не вздумал над ним пошутить.

Но приятель оказался прав, в чёрном провале дальних дверей, который вёл из тамбура в тёмный коридор, Крайнев издали узрел мерцающий нараспашку белый халат, плотно облегавший до боли знакомую полноватую фигуру Земелиной. В самом тамбуре никакого освещения не было, и там по плитке деловито простучали отчётливо уже женские каблучки. И вскоре в распахнутые настежь двери она выплыла на яркий ударяющий с улицы солнечный свет, представ перед изумлёнными очами Крайнева, который в некотором смущении озадаченно почёсывал затылок. Он опасался её разоблачения их мнимой аварии, чем его поставит перед дружками в неловкое положение.

– А, так ты до сих пор здесь, мой соколик?! – пропела Земелина, подойдя к своему второму «ненаглядному счастью», поскольку после первого у неё был пятилетний сын, который жил у её родителей. А она с Крайневым жила в свободной комнате, предоставленной им на время Гвоздиной прямо в бане, кое-как наладив свой нехитрый быт. И по совету Гвоздиной встали в городскую очередь на получение жилья, что могло произойти по заверению директора к осени, так как она сама радела о счастье «такой подходящей пары», и хлопотала о предоставлении комнаты её работникам в семейном общежитии.

У Земелиной с матерью произошёл серьёзный разлад из-за того, что дочь непродуманно, на её взгляд, сошлась с Крайневым, человеком без определённого места жительства. Мать обвиняла дочь в беспутстве, так как у неё первый муж оказался неисправимым пьяницей, и вот она ухватилась точно за такого же, подобрав какого-то бродягу с улицы, не вникнув в его прошлое. И это в то время, когда при её внешности можно вполне найти достойного мужчину! Мать упрекала дочь ещё за то, что она не расспросила о судьбе его семьи? Не мог же человек всю жизнь обивать чужие пороги, наверное, у него было и своё жильё. А поскольку теперь нет, значит, этот человек промотал его. И напрасно она играет в благородную спасительницу, что вызывало у сердобольной женщины полное недоумение: почему дочь согласилась жить с проходимцем?

Конечно, Земелина разделяла беспокойства своей матери, однако её чувства действительно возобладали над здравым смыслом. Хотя её саму тоже интересовала его прошлая жизнь, поэтому всё, что нужно было знать о нём, она давно у него выяснила. Оказывается, он потерял жильё из-за нервного срыва, когда жена покинула его, погнавшись за богатством, чего у Крайнева никогда не было. Когда узнала о том, что его сломало, Земелина решила: «Лёня ещё непотерянный человек, его можно спасти женским участием и мне это вполне под силу; и я сделаю из него честного человека».

Она была сговорчивого характера, и решила попробовать разделить его участь бездомного, чем могла ускорить получение квартиры. «Чтобы обрести полноценную семью, – рассуждала она, – не стыдно пожить и в бане». В этом Земелина даже находила некоторую долю романтики. Но соединиться с Крайневым её подвигла вовсе не романтика, а размышление такого рода: «Если бы он был вором, то, как всякий жулик, имел бы и жильё, и машину, и даже мог владеть приличным состоянием. Но у него ничего этого не было, он нуждался во всём: и в крыше над головой, и в близком человеке, и в приложении своих рук».

В бане Крайнев оказался, как в приюте милосердия. Если бы она не вырвала его из уличной среды, он мог бы стать конченым вором. В первую минуту их незабываемой встречи Крайнев приглянулся ей своей атлетической фигурой. И его мужская сила решительно повлияла на то, чтобы связать с ним свою одинокую женскую долю.

Впрочем, как и всякая красивая женщина, она любила мужчин, однако вовсе не как завзятых гуляк, она любила мужчин ранимых, душевных, с которыми можно поговорить по душам. Для одинокой женщины это являлось возможностью выбора того единственного, ради которого она была готова на личные жертвы…

Крайнев, правда, не очень соответствовал её этому представлению, но она надеялась подобрать к нему подход, и вполне отдавала отчёт в том, что именно без женского участия он и опустился. И не преминула поставить перед ним условие – умеренного потребления спиртного. А лучше совсем его исключить. В Земелиной он прямо-таки души не чаял, и старался оправдать её надежды. И сейчас, предвкушая момент распития вина, было понятно то, почему он вёл себя так озабоченно, боясь как бы на их «малину» не наскочила его обожаемая жена, каковой по закону она пока ещё не являлась.