Владимир Владыкин - Банный дух. Роман

Гвоздина, как бы извиняясь за свою солоноватую шутку, погладила Земелину по округлому плечу. Потом, расширив в неподдельном удивлении глаза, она произнесла:

– Света, если весь порошок отдать в прачку, его растащат, а потом нам с тобой отвечать, – говоря так, вовсе не для красного словца, а соблюдая справедливость, Гвоздина норовила делить ответственность поровну. Вот также и на овощной базе она приучала грузчиков радеть о каждом овоще и люди из уважения к ней, старались не подводить её…

Когда порошок разгрузили, и машина ушла порожняком, Гвоздина проглядела, куда успел исчезнуть Блатов, которому при ней Цветков дал из портмоне червонец.

– Это куда Ефрем подевался? – спросила у Трухина, который обмахивал свои брюки от въевшегося в ткань белого порошка. – Кажется, он сегодня дежурит? И почему на третьем этаже в душевой кабине до сих пор не исправлен кран, вода льётся беспрерывно! – но тут она повернулась к Цветкову: – Вот, Александр Кириллович, я уже стала исполнять ваши обязанности, коли вы стараетесь ничего не замечать, – полусерьёзно заметила она.

– Что ты, Платоновна, сегодня дежурит Крайнев, вот с него и спросить пора. Я ему уже говорил. Вы зря нападаете на меня, а Ефрем как раз сменился вчера, – вмешался поневоле Цветков.

– А, ну тогда всё понятно, десятку отвалили, и Ефрем уже на посылке в магазине! – печально констатировала она.

– Платоновна, я поеду для котельной насосы получать. А то скоро у Шустрина на подмену не будет. И в прачку выпишу ещё одну машину…

– А двигатель когда повезёте? – улыбнулась директор, думая, что тот уже об этом позабыл.

– Это после обеда сделаю, Платоновна, – вяло махнул тот рукой, стараясь не встречаться с ней глазами.

На своём красном «Запорожце» Цветков укатил по служебным делам, а сантехники гуськом удалились в слесарку. Земелина прямо в кладовке уселась составлять отчёт для бухгалтерии, невзирая на то, что недавно жаловалась Гвоздиной на непереносимый ею стиральный порошок.

Сама же Гвоздина, не отступая от своего заведённого правила, спустилась в прачечную, где стояла вечная сырость, и скапливался мыльный пар. С улицы в маленькие полуподвальные оконца света пробивалась недостаточно, а электрического освещения было подавно мало. Сквозь парное облако, под самым потолком, в три ряда слабо мерцали жёлтым светом матовые стеклянные плафоны. В своём заданном ритмическом гуле вращались стиральные машины и, пронзительно визжа, крутились центрифуги. И сквозь этот монотонный сильный шум электродвигателей, какими запускалось всё это оборудование, пробивались звенящие медью голоса прачек в белых халатах.

Слесарь Квасов гаечным ключом увеличивал натяжение ослабленных ремней на стиральной машине, поскольку та вдруг перестала вращать барабан. Гвоздина неторопливо обошла прачечное отделение, переговорила с женщинами. Они опять жаловались на то, что до сих пор нет хорошей вытяжной вентиляции. И как только она это услышала на её мясистом пухлом лице изобразилось непритворное чувство огорчения.

– Какое безобразие! – возмущённо выпалила она. – Цветков уехал, а сюда не спустился! Вот придёт я.., – она не договорила, сказав: – но сколько можно, сколько можно напоминать одно и то же.

– Мы все знаем, что Цветков ремонтирует машины, а мы ему разве нужны? – сказала симпатичная, с милым лицом полнотелая прачка.

– А вы его увольте, – сказала рыжеватая, с веснушками. – У нас нет незаменимых.

– Ах ты умница какая! А ты мне скажи: все ли разбираются так, как Цветков? – бросила Гвоздина, а про себя подумала: «Если уволить Цветкова, тогда некому будет следить за оборудованием всех служб комбината и самой бани. Ведь на место Цветкова подобрать подходящего человека мне всё равно не удастся. А он, негодник, это хорошо понимает и умело пользуется моей слабиной и выдумывает разные причины как бы смыться из бани для устройства личных дел»?

– А что он тогда не сделает вентиляцию? – спросила опять первая.

– Да я же забыла… Александр Кириллович поехал за движком… для вентиляции. Вот и уладили проблему. Но, учтите, я с него не слезу, пока в прачке не заработает вентиляция. Ну всё девоньки, работайте, а я пошла…

Всякий раз, когда Гвоздина обходила службы бани, она делала замечания уборщицам, которые не всегда поддерживали чистоту во всех помещениях.

– Это что ж, милые, вы тут грязь развели? А если клиенты пожалуются, кому влетит? А премию просите.