Маргарита Посохова - Для тех, кому не нужно славы. Серия «Трианон-мозаика»

– Ты еще порепетируешь? Мне кажется, темпа во вступлении не хватает. Или сократить бы его, что ли… Затянутое оно, тебе не кажется? Прикинь, что можно сделать. Да, ты телефон оставила в номере на зарядке. Он у тебя разрывался, наверное, Витя названивал.

Отдав распоряжение, она с ловкостью, обнаруживающей многолетнюю привычку, сбежала по крутым ступеням со сцены и умчалась догонять своих подопечных.

Аня кивнула ей вслед и вынула из кармашка нотной папки карандаш. Вычеркнув из нот некоторые фрагменты, она несколько раз проиграла то, что получилось в остатке. Можно было уходить, но Аня медлила. Она скрестила руки и провела ими по предплечьям и плечам, почувствовав, как болят следы от ударов градин. Должно быть, непременно проступят синяки, и надо найти замену приготовленной для выступления белой блузке без рукавов.

Стукнуло сиденье в глубине зала, там, куда не доставал свет со сцены. Аня испуганно привстала с фортепианной скамьи, и увидела, что по проходу между креслами неторопливо идет к ней давешний молодой человек. Он переоделся, сменив джинсы и надев толстый пуловер крупной вязки. Он подошел к краю сцены, одним движением вспрыгнул на нее и подошел к роялю. Парень улыбался и как всегда что-то говорил, на этот раз успокаивающим тоном.

На месте входной двери в зал показалась полоса света – это охранник просунул голову и что-то спросил. Молодой человек ответил ему довольно громко и дружелюбно, на что охранник согласно кивнул головой и закрыл дверь. Парень поманил Аню за собой, указывая куда-то за кулисы. Взяв ее за руку, он сказал:

– Je m’appelle Olivier.

Не понять было невозможно, но Аня невольно растерялась, переспросив:

– Как? Оливье?

Он на мгновение остановился, недоуменно глядя на Аню. Она поспешила назваться:

– Аня. Меня зовут Аня.

Он кивнул, широко улыбнулся, и повел ее через какой-то закуток, включив по дороге тусклую лампочку в пыльном плафоне. Миновав еще несколько невзрачных помещений, он подвел Аню к крутой лесенке, ведущей наверх. Оливье пошел по ней первым, крепко держа руку Ани в своей горячей руке. Лесенка привела на широкий выступ в толстой каменной стене, огражденный металлическими перилами, нечто вроде балкона. Оливье широким жестом обвел открывшуюся панораму городка и его окрестностей.

Уже смеркалось, на улочках загорались цепочки желтоватых фонарей. Среди небольших, плотно поставленных друг к другу жилых домов, по большей части двух-трехэтажных, возвышались собор с колокольней, четко видных в прозрачном небе с загорающимися звездами. Чуть дальше, скорее всего, уже не в черте города, кое-где различались отдельно стоящие группы строений, окруженные полями и виноградниками. А по краю неба то ли клубились облака, то ли виднелись горы. Оливье что-то говорил, вероятнее всего, рассказывал об окрестных местах. Аня послушно смотрела туда, куда указывала его рука, и в который раз по приезде давала себе зарок как следует заняться французским. Вечер стал довольно прохладным, тянуло свежим ветром, особенно заметным на высоте. Оливье, должно быть, тоже почувствовал это, потому что он быстро стянул через голову свой пуловер и набросил его на плечи Ани, скрестив впереди свободные рукава. Аня поблагодарила кивком, но стояла в нерешительности – предстояло как-то дать понять, что ей пора идти. Молодой человек наклонился через перила и показал куда-то в сторону. Аня, вытянув шею, всмотрелась в полутьму.

Слева от них виднелась уже знакомая круглая площадь с остатками стены, крыша гостиницы, а за ними то, что еще несколько часов назад было городским парком. Теперь деревья стояли голые как в середине зимы, аккуратные дорожки и скамейки завалены грудами обломанных ветвей и сбитых листьев, небольшие легкие строения – павильоны, киоски – тоже были изломаны и искорежены. Казалось, какая-то злая сила одним движением смела все на своем пути и снова исчезла в никуда.

Снизу послышался уже знакомый голос охранника. Оливье отозвался, разведя руками, показывая, что пора уходить. Они спустились по лесенке вниз, все так же держась за руки. Охранник ожидал их на сцене со связкой крупных ключей на толстом кованом кольце. Он пошел через зрительный зал впереди, о чем-то переговариваясь с Оливье, как старый знакомый. Только на выходе из здания Аня спохватилась, что на ней до сих пор пуловер Оливье. Она торопливо сдернула его с плеч и протянула молодому человеку. Тот с легким поклоном принял пуловер и показал на вход в какой-то подвальчик, из которого доносилась негромкая музыка.