Маргарита Посохова - Для тех, кому не нужно славы. Серия «Трианон-мозаика»

– А, это английский парк называется, сейчас в Европе такую моду имеют.

– Уж как по мне, в Красниково лучше – все ровно по ниточке, да еще и с водотечением… Зато есть еще у полковницы зимний сад, и померанцы, и эти… как шишки колючие…

– Ананасы?

– Вот, они самые! Так поедешь? Поезжай, голубчик, и развеешься, и на людей посмотришь. У них сейчас народу много, все местные женихи к полковнице ездят. И Зимянин энтот, рябой, тоже спервоначалу туда зачастил, но быстро понял, что ему там не след.

– Ну, вот, а я чего туда поеду?

– Сравнил сокола с сизой пташкой! Марья Спиридоновна на женихов сурово глядит. У ней старший сын в столице в гвардии служит, деньжищ на его содержание издерживается – страсть. Так что ей не след приданое из рук выпускать, особливо племянницыно. У той от матери большое имение досталось, но больно далече, сказывают, в каких-то новых губерниях. Вот и сторожится Марья Спиридоновна женихов, а сама скучает, ежели гости долго не ездят. Тебе она рада будет, уж присылала к нам своего управляющего за копытной мазью.

– И что ж такого? – удивился барин.

– Управляющего! За копытной мазью! – старуха покрутила головой. – У них конюшня в разы поболее нашей, и коновал свой имеется. Ну, напоила я чаем энтого Филипенка, хохол у них в управляющих… Всё о тебе расспрашивал – да как, да зачем, да отчего ты дома оказался. Рассказывал, что к Святкам горку катальную у них во дворе выстроили, что вин закупили и всяких яств иностранных – как их… Труфли, что ли…

– Трюфели? – хмыкнул барин. – Неужели?

– Ну, может, и путаю чего… Но намекал хохол, что у них могут принять и гостей, что к тонкой кухне привычны – знают, что ты по иным странам немало езживал.

– А как у нее, у девицы, с этим… ну, как ты там сказала? – совсем уж засмеялся молодой барин.

– Все у ней как следует – не унималась ключница. – Не хуже, чем у той, что в твоем кабинете на столе стоит, из белой кости выточена…

– Статуэтка грации? Ты что же, через платье все разглядеть могла?

– Да какие нынче платья, срам один… Ночные сорочки, и те скромней прикрывают – проворчала Игнатьевна, но смотрела на барина с надеждой: – Так что не сомневайся, батюшка Алексей Афанасьич, ждут тебя в Щелыгино не дождутся. Я и хохлу сказала: как метель утихнет, ты по соседям поедешь с… как их… поклонами, ай нет?

– С визитами… – вздохнул барин. Помолчал, кистями на поясе поигрывая, и пожал плечами: – Отчего же не поехать? Все одно заняться нечем.

В номере, куда Аню поселили на пару с Еленой Степановной, на одной из кроватей раскинулось длинное концертное платье, а на коврике стояли лакированные туфли. Самой руководительницы хора в комнате не оказалось, но откуда-то доносился ее звучный голос. Аня присела на другую кровать и устало положила ноты на колени. Что-то еще нужно сделать, из неотложного – ну да, вот и телефон. Отключив зарядное устройство, Аня просмотрела входящие звонки. Оборвал телефон – это громко сказано, но два звонка от мужа значились среди непринятых. До этого они переговаривались еще в Париже.

– Привет, а ты почему звонил? Я же обещала, что вечером сама тебя наберу. Что-нибудь случилось?

– Да нет, просто хотелось тебя услышать. У тебя все в порядке?

– Конечно. Мы уже на месте, в гостинице. Завтра выступление, и…

– Ладно, не надо, потом все расскажешь. Целую тебя!

Аня озадаченно положила мобильник. На Витьку это никак не похоже. Он всегда, сколько его знала Аня, был сдержанным, спокойным, даже невозмутимым. А знали друг друга они с самого детства – жили на соседних улицах, ходили в одну школу, только Виктор на пять лет старше нее. Неужели почувствовал, да еще на таком расстоянии, что у нее неспокойно на душе? Она встала, положила ноты на туалетный столик с зеркалом, задержалась взглядом на своем отражении. Сняла блузку, посмотрела на медальон.

Как этот Оливье смог его заметить? Ну как же, у него такая возможность имелась. В те бесконечные минуты, когда он подхватил ее на руки и прижал к стене, закрывая от града, лицо его оказалось на уровне ее груди. На уровне! Какое там на уровне, если сама Аня обхватила его голову руками изо всех сил. Как только он не задохнулся! Но нет, не только не задохнулся, но еще и успел разглядеть медальон.

– Наконец-то, я уже тебя разыскивать хотела. Телефон твой здесь, а ты прямо пропала. Что так долго, мы уже поужинали… Спустись в ресторан, здешняя кухня – это что-то! Даже по сравнению с парижской. Не хочешь? Точно? – с недоверием переспросила руководительница хора. – Давай я тебя хоть чаем напою.