Михаил Устинов - Обратная перспектива

Сразу погнал в больницу, там помазали йодом, накапали валерьянки и отпустили. Саша посердилась, конечно, а потом как-то запросила огурчика. И снова понадобилось к врачу – видно, после толчка все на места у нее развернулось.

Нет худа без добра. Когда подначивали в бригаде: «Как запорожца-то назовешь?» – Саня довольно-таки улыбался. А меж собою решили – Богданом. И если девочка – тоже Богданой. Красивое имя, редкое. Если такое есть. И со значением.

Саня готовил, прибирал, носил на руках, пеленать учился, пылинки сдувал. К каждому толчку прикладывал ухо, переживал. Срок пришел – отвез на своем «запорожце», проводил до палаты, взял отгулы, стал ждать. Какое ждать! – телефон оборвал, пока не услышал:

– Приезжайте.

– Кто? рост? вес? – Но там уже брякнули трубкой.

С букетом гвоздик, цивильно одетый, при галстуке, Саня подрулил к подъезду. Бережно забрал у сестрички сверток, опустил металлический рубль в оттопыренный, как водится, карман. И на радостях не заметил лица жены.

А дома, распеленав, и сам такое вытянул.

– Может, подменили? – через час встрепенулся он.

Саша молча предъявила бирку.

«Уж лучше б негр какой родился», – по отчаянью не подумал Саня.

– А что врачи говорят? – еще через час сообразил спросить.

– Что говорят! Феномен, говорят. Загадочное и непонятное явление природы.

– Вроде летающих тарелок? – сдуру вырвалось у него.

Саша зыркнула с укором и надолго расплакалась.

Уж явление. В мире любопытных фактов это интересно знать, о чем писали газеты сто лет назад. «Жительница нашего города, жена слесаря 6-го разряда вчера родила автомобильное колесо». Их нравы. Колесико, правда, маленькое и накачано вполсилы, но как всамделишное: покрышка, камера, колпак крестом. Припомнили, что и живот был какой-то не такой, и не стучало там, а вроде как посвистывало. Задним-то умом.

На звонок из центральной клиники ответил не своим голосом:

– Здесь такая не проживает, – и провод с мясом рванул.

Колесо забросил на антресоли – и не видеть, и не вспоминать. Да где там! Саша переменилась, не подпускает к себе, Саня прикоснуться боялся. Так и лежали на одной тахте поодаль, будто врозь. Только что в один потолок смотрели.

– Слышь, беру сегодня инструмент, – заговаривал он, – ну, с антресоли, надо было… так это…

– Прекрати, не напоминай!

– …вроде как подросло.

– Не выдумывай.

– Я стоймя тогда ставил, а тут на бок упало, не вмещается.

– Ну-ка, покажь.

– И вроде как от «запорожца». – Тут Саня сообразил: – Во кайф! У меня давно резина лысая.

Саша села на тахте.

– Саня, только как на духу, ты о чем тогда думал?

– Когда?

– Ну после как меня задавил?

– Почем я помню.

– Не крути!

– О тебе думал. Как же так, думаю, чуть собственную жену собственной машиной…

– Собственник нашелся тоже. А еще?

– Жалел тебя. Разве упомнишь!

– Саня, как на духу! – Взгляд стал, будто у нее попросили жалобную книгу.

– Ну…

– Машину тоже жалел? Что резина лысая? Саня дрогнул:

– Ну, может… маленько.

– Петя! – Она всегда называла мужа так, когда хотела выразить отношение.

Только Саня уже смекнул:

– А ты?

– Я! – Саша всхлипнула (жалобную книгу пришлось-таки выдать). – Все тупая эта морда перед глазами, и колеса так и наезжают, так и наезжают…

– Знаешь, – вновь осенило его, – давай подумаем вместе о ребеночке?

– Иди ко мне… – Она, видно, тоже соскучилась.

Соскучишься тут! Как ни береглась, как ни пила соки, ела фрукты-овощи – через девять месяцев родился пупс. Ручки, ножки, глаза открывает и уже «мама» говорит, спиногрыз. Рановато.

Саня не пошел вразнос только потому, что еле успевал от профессоров отбиваться. Те дошли – на дом стали приезжать. Открывал дверь:

– Нет. Уехала к родителям. Отдыхает в санатории. Посадили за растрату.

Подействовало.

Только пришла беда – отворяй ворота. Саше в магазине какая-то стерва жалобу накатала. Сытый голодного не разумеет. У самих-то такого не рождается.

– Все ты накаркал! Посадили, посадили.

– Ну ладно, что ты. У многих вообще ничего не рождается.

А ведь верно! И чем, если разобраться, не жизнь, когда все, что пожелал, родить можно?

– Нет уж! – поначалу не соглашалась Саша. – Больше я в роддом ни ногой.

– Выпишем бабку из Старой Руссы. Она там знатная повитуха.

Родителям не сообщали с первого раза, думали – сюрпризом. Был бы им сюрприз. Но бабку ради такого случая можно было рискнуть пригласить.

– Давай, к примеру… – задумался Саня, – цветной телевизор. «Футбол-хоккей по цветному – кайф!»