Liudmila Matveeva - Поцелуй меня, Иуда! Дорожная повесть. Странная дружба

© Liudmila Nikolaevna Matveeva, 2019

ISBN 978-5-0050-1041-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поцелуй меня, Иуда!

Ч. 1 Матери, русские матери…

Дорожная повесть «Поцелуй меня, Иуда!»

(разговор-монолог в поезде Москва-Берлин)

Часть первая. Матери, русские матери…

Добрый вечер! Приятное знакомство в купе СВ – милая молодая дама, вместе будем почти трое суток. Меня зовут Хельга, по-русски Ольга. Вас как величать? Ирина? Приятно. Располагайтесь поудобнее. Чай я уже заказала, сейчас нам его принесут.

Вы – в командировку? А я – возвращаюсь домой, в Берлин. К мужу.

Была сейчас в Москве на похоронах старой тетушки, сестры давно умершего отца – она была последней моей связующей ниточкой с Москвой.

Меня увезли из России двадцать лет назад. Но Вы, Ирочка, не подумайте, что уезжала я по расчету или из желания себя спасти. Нет. Замуж за немца, с которым мы два года работали над созданием совместного предприятия, я вышла по любви, и уехала, расписавшись с ним после преодоления кошмарных препятствий.

А вот тетя моя была мне вместо матери. Вообще-то воспитала меня бабушка, матери у нас с братом как бы и не было вовсе. Впрочем, Вам это наверняка неинтересно.

Как, и Вас тоже воспитывала бабка?

И Вы что, действительно хотите меня послушать? Не будет ли Вам скучно? Или неприятно, если буду говорить так, как умею – иногда просто грубо и не совсем удобовоспринимаемыми словами?

Знаете, в моей московской юности было даже некоторым шиком в среде интеллигентной, немещанской, разговаривать с «матерком», это, уверяю Вас, дорогая, звучало и не пошло, и не похабно, а весело и непринужденно, но для создания такого ощущения необходим был высший пилотаж и адекватные собеседники.

Некоторые новые знакомые не могли выдержать этот своеобразный тест «на вшивость» – и не вписывались в наши обычные московские рамки.

Ну да Бог с ними – и с нами. Вам и правда все еще интересно? Ну, хорошо, Вы только дайте мне понять, если слушать Вам станет невмоготу… Да? Вы – прелесть.

Вы знаете, Ирина, мне приходят иногда в голову странные мысли о наших русских взаимоотношениях в семьях. Как-то прочла недавно, у Бунина, кажется, что горе у русских, а особенно, в деревнях – это обыденность, к которой привыкают, как, например, к дождю, снегу, неурожаю. И во всем винят не Господа Бога, а всегда нехорошо поминают мать. Прошло столько лет, и все же можно подписаться под каждым Бунинским словом.

Я в Германии начала читать некоторые вещи известных немецких «культуртрегеров» девятнадцатого и двадцатого веков, тех, о ком понаслышке узнавала когда-то в Москве

в кругу своих друзей-художников.

И зацепило меня вдруг именно то, о чем боялись как-то говорить у нас даже в самых «продвинутых», богемно-дворницких кругах.

Поцелуй меня, Иуда!

Ч. 1а доп Гумус под ногами

Гумус под ногами (Дополнение к Гл.1,ч.1 «Матери, русские матери»

дорожной повести «Поцелуй меня, Иуда!»)

…Так вот, Ира, кажется мне, что кроме понятия, или же народного определения «мать-блядь», в России имеет место повальное преобладание женского типа «мать-убийца».

Это относится не столько к несчастным бабам, сделавшим хотя бы один аборт (были, были в совецком нашем поколении выбравшие бездетное существование для полунищей независимости, героини с двумя-тремя десятками чисток – Родина их сделала такими), сколько к тем, кто… родил сыновей.

Русская мать по отношению к сыну часто убийственна в своей любви.

…Наверное, потому и незрелые, и сами себе не принадлежащие: русские мужики, как дети.

Переходящие, как красное знамя победителя из рук в руки: от матери – к жене, как к своей второй матери; потом – к любовнице – то есть третьей мамаше, да еще и нежно любимые сестрами, тетками, бабушками…

И до колик обожаемые собственными дочерьми, а потом, по цепочке – и их юными подругами.

Да, а еще и соседками. И женским коллективом в целом на службе – а особенно отдельно взятыми молодыми одинокими дамами- коллегами вне работы.

А если русский мужик ну хоть чем-нибудь да знаменит, то еще и преследуем во дворах и лифтах ярыми фанатками.

Умолчим уж о тех, кто бисексуален и нагло пользуется любовью страстных юношей, ничего не давая взамен никому.

«Ты только будь, Ваня!» – написано на всех любящих лбах сразу.

Русский мужик от рождения несет тяжелое бремя давящей на психику женской любви.