Инна Фидянина-Зубкова - Маша и самовар, Иннчик-сахалинчик. И маленькие сказочки о животных

А Маша занималась тем же, чем и все девочки, но по воскресеньям повадилась ходить к бабе Дусе. Она научила ведьму читать и писать, а та в награду за нелёгкий труд, обучила внучку гаданию на картах Таро и разбираться в лечебных травах.

Нет, конечно не всё так было просто. Бабка долго вымаливала волшебный самовар в обмен за тайные знания. Но однажды Маруся пришла к ягусе с самоварными красками и красочно разукрасила её чайник. И карга растаяла. Она тягала малышку по лесу и учила её не только рвать травы, но и слушать о чём поёт лес, разговоры животных, шёпот злых и добрых духов, и даже читать мысли людей.

Угадывать мысли оказалось не так уж сложно. Надо было просто приучить своё тело чувствовать тонкоматериальный мир. И детям научиться этому было гораздо проще, чем взрослым. У Маши получилось! Теперь она точно знала, что Василий её любит. Его горошки мыслей больно били в её женский лоб: «Маша! Маша! Маша! Где же она бегает? Я такой самолёт смастерил! Ладно, вечером покажу.»

– Нет, не зря ноги принесли меня к бабе Дуси, – шептала юная магиня.

– От судьбы не уйдёшь! – соглашалась бабка. – Помирать мне скоро. Будет на кого дело оставить.

Нет, вести образ жизни знахарки Дуси девчушечка не желала:

– Куда интересней быть врачом, ходить в белом халате, смазывать ссадины зелёнкой…

– Ничего, – махала ведьма костлявой рукой. – Будешь после работы подрабатывать.

– Подрабатывать?

– Ну да, по воскресеньям.

– А-а.

– Вот те и а-а!

А по вечерам Маша и Вася гуляли вместе. И никто в деревне даже не догадывался, чем ещё занимается молодая невеста. Эти тайные походы к ведмачке во что-то должно было вылиться в её взрослой жизни. Но пока всё вылилось неожиданно – Мария научилась слушать свой самовар. Это было так удивительно, железный друг стоял у деда с бабкой, а деточка слышала его мысли: он думал Карачуном! Самоварище рассказывало хозяйке разные сказки. И где бы Маша ни была, она слышала эти истории. Они мучили её днём и ночью, пока девочка не пожаловалась Дуське. Та как услышала стенания подруги, так страшно на неё разозлилась:

– Тебя, зараза такая, пошто грамоте государство обучило?!

– Как пошто?

– А по то! Бери перо, бумагу и записывай эти сказки!

Ну что ж, внучка стала записывать былички злого духа Карачуна. И её отпустило. Зато по вечерам она перестала гулять с женихом. А он бил и бил её горошинками мыслей прямо в темя:

– Маша! Маша! Маша! Выходи!

А мама Маши через забор пыталась дотянуться до ухажёра мокрой тряпкой:

– Вали отсель! Занята она, сочинение пишет.

Надо сказать, мама была против ранних половых созреваний и поэтому дико радовалась тому, что дочка занялась каким-то другим делом. Вася же печальный уходил к пацанам – жечь костры да вялить рыбку, ну или гонять мяч на любимом футбольном поле, что тоже было неплохо. Всему своё время. Да, Вася?

Маша всё лето сочиняла стихи и прозу. Вот одна из её сказочек.

Её сказки пользовались очень большим уважением в селе. Их даже начали печатать в районной газете «Почётная доярка» под псевдонимом «Маша, которая наша» (учительница начальных классов подсуетилась). Правда, этот стишок про пчёл и медведя был единственным, который не опубликовали. Главный редактор попросил сказочницу заменить слово «водка» на что-нибудь более лояльное к светлому социалистическому строю, но поэтесса покрутила в уме так и эдак, и ничего взамен обжигающей гадости не нашла. Бр-р-р!

Ну и ладно. Зато всё село гордилось нашей Машей и с нетерпением ждало каждый новый выпуск газеты. А Васька ходил мрачнее тучи:

«Она станет знаменитой и бросит меня!» – стонал пацан, сидя с удочкой у речки.

А Мария и правда зазвездилась, она перестала прислушиваться к мыслям и советам кого бы то ни было, и писала, писала, писала… Её произведения становились с каждым днём всё взрослее, острее и саркастичнее, как будто это писал не ребёнок, а сам великий и ужасный злой дух Карачун водил детской нежной рукой.